Я, который изначально не планировал выступать, понял почему Алонсо был такой настойчивый с тем, чтобы я сказал слово гражданам, но с другой стороны, получилось ведь хорошо? Траты на вино и хлеб будут минимальными, но зато свою репутацию я здорово поднял, ведь меня достаточно долго не было в городе и многие могли подзабыть обо мне. Вспомнив собственные мурашки по коже от общей молитвы, я посмотрел на грустного швейцарца.
— Придётся отдавать Бернард, — хмыкнул я, — он выиграл честно.
— Да я уже понял, сеньор Иньиго, — вздохнул тот, — но вы конечно который раз поражаете нас. Сотни людей опустить на колени всего несколькими словами, дано не каждому священнику.
Я хмыкнул, но промолчал. К тому же мы подъехали к дому, где нас выбежали встречать все. Десятки слуг, Бартоло с Глорией, у который выпирал явный животик из-под одежды, а также наёмники, свободные от несения службы.
— Какое счастье, сеньор Иньиго! — на глазах сеньора Альваро виднелись дорожки слёз, — я поверить не могу, что вы наконец вернулись!
— Сеньор Альваро, я по вам тоже соскучился, — Алонсо поднёс меня ближе к дяде, и мы с ним обнялись, — как у вас дела?
— Без вас сплошная тоска, сеньор Иньиго, — поднял руку и вытер слёзы взрослый мужчина, — однообразие и скука.
— Ну если хотите развлечений, то поедите теперь вы со мной, — улыбнулся я, — в Аликанте я ненадолго.
— Даже так, вы себя совсем не бережёте, сеньор Иньиго! — всплеснул он руками.
— Слишком много дел, сеньор Альваро, — я покачал головой, — но об этом позже. Давайте я вас кое с кем познакомлю.
Он внимательно посмотрел в ту сторону, куда я показал и по моему жесту, со жмущимися к ней детьми, к нам подошла смущённая женщина.
— Марта, мой личный повар, — представил её ему я, на кастильском, а его ей на флорентийском, — а это сеньор Альваро, очень справедливый и достойный кабальеро. Языковой барьер я думаю вы быстро преодолеете, Альваро разговаривает на итальянском.
— Это сильно сказано, сеньор Иньиго, — смущённо кивнул он женщине, — её обязанности?
— Готовит только для меня, детей приставишь к работе слугами и посыльными, всем выплачивать оклад согласно выполняемой работе, — приказал я, — у Марты согласованный мной, Алонсо расскажет вам подробности.
— Слушаюсь, сеньор Иньиго, — он кивнул и отошёл от меня, чтобы заняться обустройством женщины и её детей.
— Сеньор Иньиго! — Бартоло и Глория подошли ко мне, держась за руки.
— Вижу, поздравляю, — обратился я к ним и оба молодых человека переглянулись и смутились.
— Расскажите о своих приключениях? — тоскливо посмотрел на меня Бартоло, — а то мы тут втроём чуть со скуки не сошли.
— Где Хуан? — понял я, о каком третьем человеке он сказал.
— В церкви, с епископом, — ответил Бартоло, — будет только вечером, он очень серьёзно стал относится к своим обязанностям священника, сеньор Иньиго.
— Ну и отлично, — обрадовался я.
— А где сеньорита Паула? — тихо поинтересовалась у меня Глория, — я хотела сообщить ей плохие новости, её родители умерли почти сразу, как вы уехали, сеньор Иньиго.
Я поморщился, поскольку это была не очень приятная мне тема.
— Решила остаться в Неаполе, Глория, — пожал я плечами, — там у неё появился видный кавалер, настоящий герцог, ради которого она решила меня оставить.
— Ой, Господи, какая же дура! — девушка всплеснула руками, но затем смутилась и извинилась, — простите сеньор Иньиго, но променять вас, на кого-то, это выше моего понимания.
— И тем не менее, — хмыкнул я и свернул неприятную тему, показывая, что устал.
Тут же все разговоры прекратились и меня унесли в дом, где быстро подготовили горячую ванну, в которой Глория меня помыла и переодела в чистое. Когда она уложила меня в кровать, пришла Марта уже с готовой едой и я поел, чувствуя себя абсолютно счастливым. Я дома, привычные люди, обстановка, да ещё и такая вкусная еда.
Раздался стук в дверь и она приотворилась.
— Хуан! Входи! — я увидел знакомое лицо и пригласил его.
Парень был одет в сутану священника и даже на вид выглядел старше своих лет и много увереннее, чем когда я уезжал.
— Присаживайся, — показал я ему на стул, где сидела до него Глория, — понимаю, что тебе интересны новости, поэтому спрашивай меня сам.
— Отец? — первое, о ком спросил он, а не об оставленной им девушке или Пауле.
— Вроде как договорился со Святым престолом, и скоро тебя посвятят в сан епископа. Ты покинешь город, вернувшись домой, — кивнул я, — так что как только в Аликанте приедут два епископа, знай, что ты скоро станешь ещё и архиепископом Сарагосы.