— Не знаю, сеньор Иньиго, — пожал плечами дворянин, — мне просто привезли деньги и сказали тратить на инфантов, что я с радостью и сделал.
— Это заметно, — улыбнулся я, — появились траты на учителей пения и танцев.
— Я решил, что инфантам это тоже понадобится, особенно, если мы больше не испытываем недостаток в средствах.
— Смотрю корона на следующий год снова урезало вам обеспечение? — показал я на приход с большим вопросом.
— Мне обещали привезти больше, — он нахмурился, — но это мне обещают каждый год, а в итоге я не получаю ничего сверх того, что привозят вначале.
— Как дети? — я захлопнул все книги и положил их на кровать, показывая, что больше у меня к нему нет вопросов.
— Прекрасно, сеньор Иньиго, — с лёгкой улыбкой он убрал книги с кровати, переложив их на стол, — действительно много лучше. Хорошо питаются, много учатся, но мы с женой оставляем им время на игры и прогулки. Так что правда хорошо сеньор Иньиго, и всё благодаря вам.
— Трудности? Проблемы?
— Никаких сеньор Иньиго, слава господу, король Энрике о нас не вспоминает, а потому и остальным родам мы не нужны, — перекрестился он, — я каждый вечер молюсь богу, чтобы так и оставалось впредь.
— Помолюсь и я о том же, — вздохнул я.
— Мы не затрагивали подробно при вашем прошлом визите сеньор Иньиго ваших причин помощи инфантам, но всё же, я как их опекун, хотел бы их услышать, — лицо Гонсало Чакона посуровело, было видно, что он явно беспокоится о детях.
— Я конечно не господь, — вздохнул я, — но до меня доходят слухи, что король делает всё, чтобы королева забеременела. Даже обращается к иудейским врачам.
Глаза дворянина расширились.
— Если будет наследник, — он схватился за голову.
— Или наследница, — я пожал плечами, — в нашем случае неважно, Изабеллу и Альфонсо сразу же отзовут в Сеговию, ближе к королю, поскольку они становятся ему опасны.
— Начнётся борьба за влияние и на них тоже, — понял он, — а если королева не забеременеет, как и его первая жена?
— Значит будем считать, что ваши молитвы господь всё же услышал и детям ничего не угрожает, — пожал я плечами.
— Вы сказали про детей, и будущее королевства сеньор Иньиго, но не сказали про себя, — напомнил мне он.
— Изабелла должна выйти за принца Фердинанда Арагонского, — кратко сказал я, — я сделаю всё в моих силах, чтобы этот брак случился.
— Вы арагонский граф, — внезапно вспомнил он, — объединение двух королевств под двумя монархами из одной династии, сделает сильными оба королевства.
— Конечно, а там и Гранадский халифат неподалёку находится, — улыбнулся я, вызвав его искренне изумление.
Он покачал головой и уважительно заметил.
— Благодарю вас сеньор Иньиго за честность, даю вам слово, что ваша тайна останется со мной навсегда.
— Я вот в этом абсолютно уверен, сеньор Чакон, — я открыто на него посмотрел, — не хотелось бы, чтобы инфанты оказались под опекой другого человека. Менее честного, менее порядочного чем вы.
— Вы мне угрожаете? — насторожился он.
— Нет, — я поднял обе руки, — вы просили быть честным с вами, я честен до конца.
Он тут же успокоился.
— Теперь я понимаю это сеньор Иньиго, — кивнул он, — а также то, что ваша миссия будет не из лёгких. Король Энрике, я так думаю, вам уже отказал?
— Мне отказал собственный глава рода, сеньор Чакон, — рассмеялся я, — что уж говорить про короля.
Он улыбнулся мне.
— Что же, ваши планы не угрожают инфантам, так что мне нечего вас опасаться, сеньор Иньиго, — сказал он, — я рад, что мы поговорили с вами открыто.
— Это взаимно, сеньор Чакон, — поклонился я ему.
— Тогда отдыхайте, завтра утром устроим общий завтрак, — сказал он, поднимаясь и кланяясь мне.
Следом за ним вошла Марта и поинтересовалась, нужно ли мне что-нибудь, я попросил свою книгу и вторую свечу. Когда она это принесла, я стал читать, периодически клюя носом в книгу, поскольку несмотря на свой сильный организм, усталость брала своё.
Неожиданно в мою дверь поскреблись и я собирался было позвать охрану, как заглянувший в щёлочку смущённый Бернард показал мне, кто пришёл ко мне в гости. Вздохнув, я отложил книгу и показал маленькой девочке быстро забираться ко мне на кровать, пока она не простыла на холодном полу, поскольку была одета в одну ночнушку, поверх которой был накинут только плащ.
— Изабелла, — я посмотрел на неё строго, — учителя разве не говорили вам, что молодым девушкам не пристало приходить в комнату к одиноким мужчинам!
На меня с восторгом посмотрели зелёно-голубые глаза, и эта маленькая пигалица внезапно заявила.