От этого стало только тошнее. А тут еще и заняться нечем и время никак не убить! В итоге он поймал себя на том, что слегка завидует связистам и операторам беспилотников, безвылазно сидевшим в своем микроавтобусе. Лишь один раз оттуда кто-то мухой метнулся к холодильнику, выгреб с полки бутылки с холодной водой и снова унесся.
Во дворе опять повисла безжизненная тягучая тишина. С улицы неслись радостные крики, выстрелы, звуки радостных гуляний, а укрепмотель словно находился в другой реальности.
Была у Диего мысль пойти на улицу — в праздник, там-то всяко веселее, да и заняться есть чем, но Пять Ран вовремя себя одернул — вот вернутся, а его нет. Что подумают? Так и пришлось коротать время, изводясь от безделья во дворе. Тащиться в свой закуток не хотелось, а чем заняться, поди придумай. Еще безумно хотелось холодного пива, тем более, оно стояло — только руку протяни. Встань, дойди и возьми…
Метания Диего прервала распахнувшаяся вдруг дверь штабного микроавтобуса. Оттуда вылетел связист и умчался в здание. Сразу же после этого подскочили бойцы, которые сидели за микроавтобусом, а те, что стояли у ворот, настороженно подобрались. Выбежала во двор побледневшая Эрна со своими девчонками. Мордахи у всех были вытянувшиеся, взволнованные. Диего улучил момент и осторожно подобрался, узнать новости.
— Мэрилин вытащили, — Эрна угадала вопрос и ответила до того, как новенький успел открыть рот. — Сейчас южную окраину проезжают.
И отвернулась к воротам.
Ждать, сверля глазами въезд во двор, пришлось довольно долго — с четверть часа. И все это время над укрепмотелем продолжала висеть тишина. Никто не разговаривал, не перекидывался даже парой фраз, все — мужчины и женщины — молчали, глядя в закрытые створки. А потом с улицы донесся пронзительный сигнал клаксона, часовые распахнули ворота и в них начали по одной въезжать и парковаться в том же порядке, что утром, запыленные машины.
Вот только водители и пассажиры не торопились покидать салоны. Все застыли: и встречающие, и приехавшие. Но, наконец, когда последний пикап встал на своё место, из массивного хамми Старшей вышла и совершенно буднично направилась к дому невозмутимая… Мэрилин.
Тут-то водители всех автомобилей и ударили разом по клаксонам. В небо, вместе с ревом машин, ушли три зеленые ракеты, а девчонки с визгом бросились к своей Леди. Диего аж чуть присел, так по ушам дало.
Из автомобилей, наконец, стали выходить бойцы. Их тут же перехватывали те, кто оставались на базе — хлопали по плечам, жали руки, что-то спрашивали… Выползли во двор, держась друг за дружку, и серо-зеленые, словно со страшного бодуна, телохранители Мэрилин. Однако их Старшая, взятая девчонками в плотное кольцо, не смогла вырваться из объятий встречающих, поэтому только помахала охранникам. Дейл в ответ на этот беззаботный жест привалился спиной к стене мотеля, прикрыл на секунду глаза и сделал глубокий вдох.
А Диего ошалело смотрел на всеобщее ликование, на то, как Мэрилин, окруженная толпой, медленно движется к входу в здание, и недоумевал: неужто эту блистательную леди на самом деле вырвали из лап карателей??? Она действительно несколько часов провела в лагере корпоратских упырей? Но как?! Как это возможно?! И почему она не похожа на кровоточащий кусок мяса, а выглядит так, словно только вернулась что с прогулки??? Ни синяка, ни ссадины… Даже прическа в порядке! Охереть!
Эрна буквально висела на своей Старшей, уткнувшись той в плечо, и без малейшего стеснения плакала. Беременная в ковбойке тоже ревела, обнимая их обеих. Вообще девчонки, по ходу, все рыдали. Если так пойдет, Мэрилин даже душ не понадобится принимать. Правда, она и сама выглядела очень растроганной — гладила своих разнюнившихся подопечных по волосам, что-то говорила, однако тем утешительные слова впрок не шли, даже наоборот, слез от них становилось только больше.
Видимо, это понял Бенедикт, который еще пару минут позволил девчонкам потолпиться и повыть, а потом кивнул своим парням, и те аккуратно протиснулись к Старшей, после чего под одобрительный свист и вопли подняли ее на руки над толпой и потащили в дом. Гвалт стоял такой, что даже гулянья с улицы заглушил. Над укрепмотелем после нависших здесь мрачной тишины и ожидания разлилась чистая бесшабашная радость, которая захлестывала всех вокруг.