Собеседник на секунду закрыл глаза и с трудом произнес:
— Мне показалось, я утонул во времени. Упал в него, как в океан. Будто все-таки прыгнул с того катера, угодил в водоворот, захлебнулся, но каким-то чудом достигнул берега. Успел. Потому что она была жива и рядом. Ты была рядом. Вернулась ко мне, хотя это и невозможно. Все, что требовалось от меня — защитить, уберечь, не дать снова исчезнуть. Вот почему я поехал за Ральфом…
Он замолчал и открыл глаза.
— Я действительно так на нее похожа? — мягко спросила Су Мин, впервые за все время долгого рассказа нарушив тишину.
Абэ горько усмехнулся. Все-таки он идиот. Сказать женщине, что она похожа на другую, что он видит в ней другую, что он с ней из-за другой. Каким же дураком-то надо быть?
— Похожа. Очень. Но это не главное. Главное, что когда ты рядом, я чувствую то же самое, что чувствовал семнадцать лет назад.
Собеседница кивнула и плавно подалась вперед, намереваясь снять с него пиджак. Абэ, словно во сне, перехватил ее руки. Последнее, чего он сейчас хотел это секса.
Су Мин немедленно отстранилась, а потом вытянула из прически подаренные заколки. Гладкие каштановые волосы рассыпались по плечам, а изящные спицы легли на низкий столик — цветами к гостю.
Доверие.
Абэ завороженно смотрел на поблескивающий в полумраке металл.
Женщина поднялась с циновки. Такеши сразу же последовал ее примеру. Она сделала шаг к нему. Абэ посмотрел вниз, на столик, где лежали заколки.
Доверие.
Он отвел руки в стороны.
— Год твоей потери стал годом потерь и для меня. Именно тогда была убита моя семья, — негромко сказала Су Мин, снимая с него пиджак и увлекая за ширму.
Полумрак здесь стал почти темнотой. В этой темноте Абэ почувствовал, как тонкие пальцы распахнули на нем рубашку и заскользили по плечам, освобождая их от одежды.
— В тот год я умерла первый раз. Мне он тоже памятен, — послышался бархатистый шепот.
Су Мин зашла оцепеневшему мужчине за спину, и теперь ее тихий вкрадчивый голос звучал над самым его ухом, а дыхание щекотало затылок:
— Прошлое потому и прошлое, Абэ Такеши, что оно прошло, но изменило нас без возврата…
Узкие ладони скользили по спине, а затем вдруг надавили на плечи. Абэ показалось, будто всё тело налилось свинцовой тяжестью. Он послушно осел на тонкий матрас и вытянулся на нем, безвольный и равнодушный. Ничего не хотелось. Темнота, воцарившаяся вокруг, стала вдруг тягучей и сонной. Веки отяжелели.
Маленькие сильные руки пробежали по позвоночнику, причиняя боль, но боль терпимую. Раз, второй, третий… кожа начала полыхать от прикосновений, с плеч словно ушла тяжесть, даже дышать стало легче. Затем женские ладони переместились на напряженную шею. И снова — боль, жар, а потом приходящее им на смену облегчение. Пальцы Су Мин погрузились в волосы на затылке, пробежались к темени, спустились на лоб. Теперь сильные нажатия не причиняли боли — они успокаивали, рассылая по телу волны мурашек. Абэ почувствовал, какими тяжелыми становятся веки, как трудно ему удержаться и не скатиться в мягкую пропасть сна.
Матрас едва слышно шуршал, и казалось, что это шумит океан. Абэ качало на мягких волнах. И он знал, что в этот раз никуда не надо торопиться. Что солнечный луч, падающий на покрытую густыми белилами шею, красный ворот кимоно и заколка с шелковым ирисом никуда отныне не денутся.
Последнее, что он почувствовал — как пальцы Су Мин добрались до его ладоней. Мягкие поглаживания погнали к предплечьям волну сладкой истомы, сон стал непреодолимым…
А затем всё исчезло.
* * *
Он проснулся, не зная, сколько времени прошло. В комнате господствовала всё та же непроглядная темнота. Рядом спала, прижавшись обнаженным горячим телом, женщина. Тонкая рука лежала у Абэ на груди, и ладонь покоилась там, где умиротворенно и размеренно билось сердце. Всё осталось позади: и сумасшедший день, и все его переживания, и смятение, и чувство вины… На душе царил покой.
Кто же хранит тебя, Такеши? Когда тебя предала твоя корпорация, тебя спасла Ли Янь, и она же стала твоим новым сюзереном. Достойным сюзереном. А теперь тебе вернули душевный покой, избавив от груза вины.
Кто и зачем тебя хранит? И какую цену попросит, когда придет время?
Он не пошевельнулся, не сбил дыхание, однако Су Мин каким-то образом почувствовала его пробуждение — поднялась на локте, словно не спала еще секунду назад.
— Вот теперь ты нравишься мне куда больше, — она, определенно довольная, поцеловала мужчину в плечо. — Но больше не нужно так метаться без всякого повода. Впрочем… на этот раз прощаю.
— Я… не обидел тебя? — осторожно спросил Абэ.