Возможно, такое безлюдье из-за погоды, но дождь, ведь, уже прекратился. Улицы должны были быть переполнены народом, желающим успеть пройтись по рынку до следующего ливня. Но даже нищих почти не было. На большинстве лиц застыло выражение из смеси тревоги и страха. Они нервно поглядывали вокруг, и ни один не приблизился ко мне.
Белые мраморные стены Крепости выглядели темными и унылыми. Зеленые вены теперь больше напоминали грязные полосы, чувствовалось, будто весь город покрылся слоем пыли. Гранж рос в трещинах, вклинивался в фундаменты. Город потерял весь свой блеск. И это произошло не из-за погоды.
Я замедлила шаг, когда первые Давиинские отказники появились в поле моего зрения. Но вскоре они были повсюду. Горбясь, я подражала поведению граждан, ища аллею или переулок, где не было бы отказников. Кровь пульсировала у меня в ушах. Пристальные взгляды отказников обжигали душу. Ступив на самую короткую дорогу к рынку, ноги задрожали от облегчения. Но я продолжала держаться вне поля зрения, изучая центр площади, наблюдая за людьми, суетящимися вокруг рыночных лотков.
Чувство страха растворяло даже пьянящий запах специй и жарящегося мяса. Здесь было больше народа, что значит, и отказников было больше.
Я ждала, пока не отыскала свою цель, и присоединилась к покупателям. Оказавшись возле молодого мальчика десяти лет, я заставляла себя подавить улыбку, пока слушала его бартер с продавцом из одного прилавка.
— Четыре монеты, берите или расходимся, — сказал Фиск, как если бы был уже взрослым.
— Я не смогу на это прокормить свою семью! — возражал хозяин. — Но так как ты — мой друг, я возьму семь монет.
— Белладора продает это за четыре.
— Но посмотри на качество. Вышито руками моей жены. Посмотри на детали!
Он поднял ткань.
— Пять, и не монетой больше.
— Шесть, и это окончательно.
— Хорошего дня, сэр. — Фиск пошел прочь.
— Подожди, — позвал его владелец прилавка. — Тогда пять. Но ты крадешь хлеб изо рта моих детей.
Он поворчал еще немного, обертывая ткань в бумагу, но улыбнулся, когда мальчик заплатил деньги.
Я последовала за Фиском к его клиентке. Женщина заплатила ему шесть монет, и он вручил ей пакет.
— Извини, мальчик, — окликнула его я. — Мне нужны твои услуги.
— Что я могу сделать для вас? — спросил он. Его глаза расширились от удивления прежде, чем они наполнились беспокойством. Он украдкой огляделся. — Следуйте за мной.
Он привел меня в темный дом на конце узкого переулка. Я стояла в темноте, в то время как Фиск зажег несколько фонарей. Плотные занавески нависали над окнами, и кроме них пустую комнату украшало только пара стульев.
— Это здесь, место где мы встречаемся.
— Мы?
Он улыбнулся.
— Участники Гильдии Помощников. Мы планируем день, делимся деньгами, и обмениваемся сплетнями о наших клиентах.
— Это замечательно.
Гордость от того, чего достиг Фиск, заполнила мое сердце. Грязный нищий мальчишка, которого я встретила во время своего первого визита в Крепость, превратился в полезного члена своей семьи.
Собственная гордость Фиска отразилась в его светло-карих глазах.
— Это все из-за вас, моего первого клиента! — Вместо того, чтобы попрошайничать, теперь Фиск и другие нищие дети помогали покупателям заключать хорошие сделки, нести пакеты и вообще, делали что угодно за небольшую плату.
Улыбка сползла с его лица.
— Прекрасная Элена, вы не должны быть здесь. За вашу поимку назначена награда.
— Сколько?
— Пять золотых!
— И все? Я-то думала, что за это дадут около на десяти-пятнадцати, — поддразнила я.
— Пять — это большие деньги. Я бы не доверился даже собственному кузену, чтоб вас не подвести. Здесь опасно для вас. И для всех.
— Да что произошло?
— Это новые члены Давиинского клана. Они подчинили себе всех. Сначала их было пара человек, но теперь улицы кишат ими. После слухов об их причастности к геноциду Песчаного Семени — все напуганы. Люди, живущие в Крепости, были допрошены, а некоторые нищие вообще исчезли. Ходят слухи о том, что члены Совета потеряли контроль над новым кланом, но при этом все равно готовятся к войне.
Фиск покачал головой. Он был не по годам мудр. Оставалось только плакать над потерей его детства. Будучи нищим ребенком, он грабил других с присущим ему весельем, ловкостью и интересом, не делая ошибок имеющих фатальные последствия
— Ты знаешь, что творится внутри Цитадели? — спросила я.
— Она заблокирована. Никто не входит и не выходит за некоторым исключением и под конвоем вооруженных Давиинцев.