Джейн ошалело на него уставилась.
- Петь для… Но я не знаю ваших песен! А мои… вдруг ему не понравятся?
«Хотя… Лили – большой мастер, раз сделала корабль из астероида,» - подумалось ей. «Значит, «Лили среди звёзд» - самое то…»
…Они ярко горели, эти огни, - Джейн видела их сквозь проём в спальном коконе, хотя легла к башне ногами. Уже ночью Хассинельг увёл её, наевшуюся и охрипшую, от Джагульской постройки.
- Не смотри туда, - тихо сказал он. – И не подходи. Ни один зверёк не тронул поднесённую пищу. Значит, Асгаану дары по нраву, и он их заберёт. Он благой бог – но и к самому благому лучше не приближаться.
Джейн молчала. Она помнила каменеющую глину на коже. От башни тянуло прохладой, и воздух вокруг будто тяжелел. Что-то пришло, и она зажмурилась. «Джагулы и их камни!» - мелькнуло в мозгу. «Племя-то уехало… как теперь кузнец без кейека?!»
1 день Мрака месяца Земли. Равнина, окраины пустыни Уру-Джагзур
- Джейн! Просыпайся, рассвет догорает!
Девушка, сонно мигая, высунулась из кокона. Многоцветный световой гейзер угасал над дальним плато, но небо оставалось чёрным, а на земле с трудом можно было отличить гравий от растущей на нём огнелюбки. Хассинельг стоял над собранными вещами, опираясь на посох, и световой круг накрывал три ближайших метра, включая «логово» Джейн; дальше начинался полумрак.
Ещё сумрак слегка разгоняли потускневшие осколки кейека на ступенях каменной башни. Джейн долго щурилась на красноватый свет, - ничего, кроме «огненных камешков» и местного песчаника, она не видела. Там, где с вечера лежали куски мяса, и с них натекло жира, остался шероховатый камень без намёка на блеск. Исчезли и бусы.
- Идём, - поторопил девушку Хассек, распределяя поклажу. – Сегодня и так день почти потерян. Пешком мы еле-еле выйдем к первым Сфенам Уру-Джагзура – а мои тропы сегодня закрыты.
Джейн, совладав с завязками, принялась наматывать портянки. Сегодня было холоднее, чем вчера, и на тело ничего не давило, - но прохлада была какой-то… въедливо-неприятной.
- Что сегодня? Почему нельзя перемещаться?
Что-то колыхнулось в полумраке у башни – там были источники света, они заставляли камень отбрасывать хоть какую-то тень, и вот в ней явно что-то шевельнулось и снова замерло – и Джейн отчего-то вздрогнула, как в далёком детстве. «Тёмные углы, монстры под кроватью…» - она встряхнулась, отгоняя оторопь. «Да тут кровати не найдёшь!»
- Сильный день Мрака, - угрюмо ответил страж. – Ну, как сильный… будь «Элидген» под рукой сарматских вождей, свет был бы не тусклее, чем вчера. Могучие Дим-мин и Вепуат заключили союз даже с живущими-в-тенях. Но без них – сама видишь. Держись рядом, в свете посоха!
Что-то снова шевельнулось у башни – тень качнулась, хотя в свечении камней ничего не изменилось. Джейн услышала тихий, на пределе возможностей слуха, шелест. Это мог быть шорох листьев огнелюбки или скатившегося камешка – но девушке снова вспомнились детские страхи. «Голоса… шорохи и голоса,» - она быстро влезла в сапоги, накинула верхнюю рубаху и свернула спальный кокон. «На привале надо бы вывернуть и проветрить. Жаль, воздух еле движется…»
Она шагнула в световой круг – и увидела, как её тень, проступившая было на гравии, подтягивается к ногам и исчезает. Страж – он тоже не отбрасывал тени, как и вся груда поклажи – довольно ухмыльнулся.
- Главное – не отходи. Те, кто стоят в воротах, сегодня… выходят прогуляться. И если они решат, что тебе пора умереть…
Джейн передёрнуло.
- Те… существа, что были в зале Кайшу?! Это они там, у башни?
- Если бы только у башни, - Хассек снова помрачнел и поднял посох выше. – Был бы «Элидген» свободен… Ладно, что проку от болтовни! Сможешь нести эти два тюка?
…От долгой ходьбы по гравию, потрескавшейся глине, шевелящейся траве и россыпям окаменевшей коры (дорога вывела к дереву-куполу высотой метров тридцать, - и это ещё без верхушки, с обвалившимися «стенками»… чешуйки каменно-твёрдой пёстрой коры валялись повсюду) Джейн успела отвыкнуть. Хорошо, что гравия с каждым пересечённым разломом становилось меньше. Вскоре путники уже шли по серой глине, смешанной с крепко засевшими камешками – в основном серыми и чёрными… хотя – в сгущающихся сумерках всё было серо-чёрным!
- Хассек, - Джейн огляделась по сторонам – выступов рельефа становилось всё меньше, и те таяли во мгле. – Мы только вышли. Уже вечер, что ли?