- Глянем на месте… Гелнагзот, сделаешь так, чтобы маскировка продержалась подольше? – спросила Джейн. Некромант утвердительно хмыкнул и снова замолчал.
- Сильный день Земли… - страж протяжно вздохнул. – Первый в её месяце. День, когда заключают и скрепляют договор – и Эннуру, хозяйка тверди, слышит каждое слово. В иное время был бы скреплён мир между сарматами и всеми народами Равнины…
- Ну не войну же теперь скреплять, - буркнула Джейн. – Слушай… а можно сделать так, чтобы закрепить… границу Равнины? Чтобы ничто не смогло пробить её?
- На границе другие силы, наши боги не властны, - снова вздохнул страж. – Джейн… Шайис… если мы выйдем живыми – ты не против, если мы… скрепим договор? Вышло так, что ты моя ученица. И это… оказалось неожиданно прочным. Если ты хочешь уйти к другому наставнику, вообще уйти в безопасное место…
Джейн фыркнула.
- Безопасное?! Те уроды, если им не помешать, разнесут всю Равнину! А на Землю мне дороги нет. Да и вообще… Хассек, я никуда не уйду. Я буду с Равниной и с тобой, пока с Кьюгеном не будет покончено!
Ракушка вздрогнула. Посох стража вспыхнул ярким белым светом.
- И я буду с Равниной и с тобой, пока он не сгинет, - сказал Хассинельг. – Да услышит нас Эннуру!
Джейн ошалело встряхнула головой. Что-то изменилось – и вокруг, и в ней… «Я что, правда, заключила… договор, подписанный богами?! Ну ёлкин корень…»
Мимо промчалась «динокарида», нырнула в «люк машинного отсека». Через пару минут наружу высунулся Гед. Страж быстро подошёл к нему.
- «Элидген» движется, - отрывисто сказал он, «выслушав» беззвучный доклад. – Идёт в Сфен Огня. Гелнагзот…
Некромант резко выпрямился.
- Собирай всё, что нужно. Я пойду налегке.
…Спальный кокон, одежда, охотничьи снасти, бурдюк воды… страж, подумав, взял ещё часть припасов, остальные отдал Геду. Всё Хассек нагрузил на себя, ничего не оставив Джейн.
- Где можешь – бей издали и помни про чёрные камни! – он крепко сжал её плечо. – Гелнагзот…
- Поднимай щиты, ell-avegn ta-Ir, - некромант протянул руку к посоху. – Едва шагнём за скалы – перенесись так, чтобы станция была между нами. И когда увидишь на той стороне зелёный свет… дальше – только ваша битва.
…То ли проводники саботировали, то ли из-за подселенцев Мальгесы разучились выбирать дорогу, - но каменный шар снова полз среди вулканических скал, прямо по фумаролам, огибая кромку гигантской кальдеры. «Шёл» он медленно, будто прощупывал почву. Джейн, спрятавшаяся за горячим от пара чёрным камнем, хорошо его понимала – пар садился и на её одежду, и на землю под ногами, и запах вулканических газов резал ноздри. «Не сдохнуть бы нам тут безо всякой битвы…»
Станция, вздрогнув, замерла. Туун-шу, реющие над ней, рванулись в небо. Сааг-туулы, расчищавшие путь, застыли – и со скрежещущими воплями метнулись в разные стороны. Текк’ты натянули тросы, пытаясь уйти в глубину – и тут уже заскрежетали металл и камень. За станцией поднималась полупрозрачная зелёная волна. В спину Джейн дохнуло мертвенным холодом, Хассек схватил её за руку – и в ту же секунду они вжались в жёлтую монолитную стену, сквозь радужную плёнку глядя перед собой. Попали они в «удачный момент» - прямо в «разгар процесса».
Дверь закрыли и без них, изнутри; может, снаружи кто и был, но все, кто остался в литейне, были очень заняты. Двое в красных комбинезонах – лиц Джейн не видела, только четырёхпалые руки – держали на прицеле двоих существ, прикованных к стене. Обоих растянули на ребристых металлических пластинах; и их, и тросы из тёмно-синих жил, удерживающие пленников, прибили к стене массивными скобами. Оба были в броне – и Джейн сразу поняла, что это не скафандры, а покровы тела. На кольчатых перламутровых щитках одного из них чернели трещины, и виднелись потёки тёмно-багровой крови. Второй, будто собранный из каменных пластин, с хвостом, обросшим кристаллами, кровью не сочился – но сколы и отбитые друзы Джейн видела, и их было много. Глаз у него не было – или девушка их не рассмотрела, или… Её передёрнуло – но тут она увидела ещё двоих сарматов в красных комбинезонах и их ношу. К длинным тёмно-синим штырям был прикручен третий пленник – худой, чёрный, без брони и даже одежды, в обгоревших перьях, с вытекшим глазом. Он выл, запрокинув длинную морду, так, что под чёрной кожей вздулись жилы, - и было отчего: его ноги были до середины голени засунуты в открытую печь. Двое сарматов-охранников в красных комбинезонах держали «подставку».