Джейн задумалась – раньше ей в голову не приходило, как некромант должен относиться к стражам, а они – к нему. В знакомых ей играх, фильмах и книгах магам такой «профессии» обычно никто не радовался – и не без причины!
…Серая волнистая долина с редкими провалами ущелий – кажется, там когда-то текли реки, теперь лежала только пыль. Она тут была повсюду – что-то перемололо в очень мелкую крошку, и оно каталось туда-сюда на слабом ветерке… или вовсе без ветра. В ущельях изредка вспыхивала зелень.
Белый светящийся щит заставил пыль зашипеть и приподняться. Хассинельг направил посох в небо. Восьмилучевая звезда с изогнутыми лучами горела долго, минуты две – и вокруг становилось всё темнее. Джейн огляделась и увидела пылевую стену. Та с каждой секундой уплотнялась, собираясь в сгустки. Ещё немного – и в них вспыхнули зелёные искры.
Звезда медленно угасала. Страж опустил посох, огляделся по сторонам и резким взмахом провёл по воздуху черту, уплотняя купол.
- Всё-таки стеклись… Пройдём ещё немного. Он, если здесь, то где-то в ущельях, где Квайя. Должен был заметить, как она утекает…
Белая стена заколыхалась, пробивая уплотнившийся туман. Пыль, взлетевшая в воздух, была, в целом, податливой… пока – податливой, но Джейн чувствовала со всех сторон холод и недобрые взгляды. Кто прячется за пылью, она не знала – но руки светились, ирренций лучше понимал, насколько велика опасность…
Хассек остановился над ущельем, вскинул посох. Ещё одна восьмиконечная звезда зажглась в жёлто-розовых тучах. Джейн увидела, как зелёные огоньки постепенно складываются в очертания – чей-то скелет из точек: позвоночник, пять ярусов конечностей, глаза на пылевом сгустке-«голове»… Свечение на кончиках «лап» вытянулось в когти. Страж махнул посохом, тварь с шипением попятилась.
«Дейн и Юта… они всякое такое хорошо гоняли,» - Джейн с тоской посмотрела на сумку. На бедре зажёгся зелёный огонёк. Девушка схватилась за костяной футляр – Хассек между делом соорудил такой «тубус» с затычкой для писчего пера, внутрь напихал волокна, чтоб острие не гнулось и не тупилось… Внутри тубуса что-то мерцало той же неприятной зеленью, что и снаружи.
- Эй! Ты-то чего?! – Джейн выхватила перо. С оранжевых гребней – когда-то они были мягкими волокнами, теперь от структуры пера остался один рисунок – стёк зелёный свет. Он просочился сквозь купол – и тени с зелёными зрачками и когтями громко зашипели и отхлынули. Рядом с путниками, между ними и клубящейся пылью, встал призрачный теризинозавр.
- Харса?! Ты же точно живой! Даже Хассек говорил… - Джейн уставилась на новую тень во все глаза. У Харсы – как и у рапторов – не было чётких очертаний, иногда из-под вороха перьев просвечивал скелет – но один взмах его лапы отшвырнул волну пыли метров на десять.
- Так их! – крикнула Джейн. Хассек, прикрывая её посохом, двинулся вдоль ущелья. «Харса» не отставал – и Джейн видела, как сгустки зелёного света разлетаются под ударами метровых когтей.
- Гелнагзо-от! – заорал страж, зажигая в небе третью звезду. На дне ущелья вскипел зелёный туман. «Харса» шагнул наперерез, угрожающе вскинув лапы.
- Ho’ot!– раздался знакомый возглас. Из ущелья, отряхиваясь от светящейся пыли, выполз некромант.
- Tzot ho!– он развернулся к самым ярким огонькам. Пыль волной отхлынула от путников, угасая и оседая. Только «Харса» остался у ущелья, пристально следя за пришельцем. Тот шагнул к нему, прижимая согнутые пальцы к груди.
- Ilkor an il g’inh, ell-gulnat! Kaheyri sa Uk-kutu!
Призрачный ящер тихо зашипел и растаял. На мгновение перо в руке Джейн будто потяжелело. Она бережно убрала его в футляр и радостно ухмыльнулась.
- Гелнагзот! Живой?! Мы тебя не ждали найти!
Страж приоткрыл проход в куполе – убирать светящуюся стену он не рискнул. Гелнагзот без споров вошёл, слегка склонил голову.
- Был ли прок от моих неуклюжих попыток? Слишком много взрывов, много незримого жгучего света, - я не решился проверить…
Хассинельг поддел ладонью бусы на груди Джейн.
- Это была Лойя Кэнт, правая рука Кьюгена. Семеро невинных свободны… жаль, что четверо мертвы – но и четыре злых камня валяются теперь на дне Ук-кута. Вождь Вепуат в столице, и его раны заживают. Юное Пламя же… Кьюгену нечем больше открывать ворота Хаоса. И он идёт к древнему Пламени за новым ключом.
- Ilkor an Htzar! To-malgehu teo ell-malgeya… - все восемь глаз Гелнагзота зажглись зеленью. – Но отрадно знать, что враг мёртв, а друг свободен. И что вы всё-таки живы, ell-avegnur ta-Ir…