- Только руки? Ничего больше? – Хассек, придерживая одежду Джейн, свободной рукой сжимал её ладонь, сгибал локоть и поворачивал кисть. Девушка следила, чтобы он всё гнул в правильном направлении – если что, она бы и не почувствовала… возможно, даже вылетевший сустав или треснувшую кость.
Когда они вернулись, Калиг уже свернул спальный кокон. Шкура со всем содержимым, судя по форме свёртка, лежала внутри. Страж разматывал запасные тросы.
- Обе руки?.. Ну да, ясное дело. Ты, Хассек, тоже тогда не удержался?.. Мешок – к девчонке, девчонку – ко мне, весь груз – к старейшине Кайри. Это по его части, не по моей.
«Старейшина Кайри? Местный главврач?» - Джейн на секунду стало не по себе. «Нет, ну ампутацию Вепуату он – или его лекари – провели как надо. Н-надеюсь, мне руки поправят как-то иначе…»
…Старейшина Кайри был Бронном – очень богато одетым Бронном – и с Джейн он сам не возился, - ощупал кисти и плечи, проверещал десяток фраз подручным, и в девушку влили полфляги отвара курруи, вручили её Хассинельгу и велели куда-то нести. Место она узнала уже изнутри – по удивлённому хмыканью безногого сармата на соседнем лежаке. Лежак подготовили и Джейн – конструкцию с дыркой и уходящим вниз желобком для «отходов». Под дырку поставили кожаный таз на костяных распорках. Все завязки и ремешки одежды, особенно на руках, ослабили или вовсе убрали, штаны спустили, набедренную повязку сняли. Где-то между делом «палату» разделила надвое разрисованная кожаная ширма. На лежак рядом с Джейн опустили нечто, по-прежнему завёрнутое в шкуру Кьюсса. Хассинельг сел рядом.
- Я тебя приподниму, а ты поешь, - он принёс мешочек ещё почти горячих жареных «кальмаров», хрустящие синие стебли какой-то травы и ягоды курруи. – Днём буду на тренировке, но Бронны за тобой присмотрят, покормят и помоют. А я, как смогу, выберусь. Ничего ещё в руках не чувствуешь?
Джейн озадаченно хмыкнула.
- А… это и есть лечение?
- Старейшина Кайри сказал – руки к утру оживут, а раньше ничего не сделаешь, - Хассинельг поправил завязку, показавшуюся ему слишком туго затянутой, и покосился на свёрток у стены. – Я тогда хвостом потрогал… ну, в общем, так и было. Колоть будет и дёргать, будто оттаивает. На стыке ещё поноет, словно отсечённое прирастает.
- Кого у вас там приложило? – спросил из-за ширмы Вепуат. – С «Элидгена» кого-то вытащили?
- Не, это я сдуру полезла, куда не надо, - вздохнула Джейн; перед запытанным до полусмерти сарматом ей, вляпавшейся на ровном месте в паралич, было неловко. – Теперь руки не шевелятся. Вот, Хассек говорит – до завтра мне тут лежать. А ты там…
Она прикусила язык – вопрос «ты там как» после прошлой встречи был неимоверно тупым. Если камень, от которого ткани регенерируют, лежит в «Элидгене», а Вепуат – в Сердце Пламени, - что нового и хорошего может случиться с отрезанными ногами?!
- Да нормально, - отозвался сармат; Хассек, осторожно погладив Джейн по волосам, уже вышел. – По мне, без рук хуже, чем без ног. Если про завтра не наврали – хорошо! Я как-то палец отращивал, и то извёлся. Кровяной камень – штука полезная, но ощущения…
- Палец? Это тебе в войну… - Джейн снова прикусила язык – «Какая война у сарматов на Равнине – и какой кровяной камень на Земле?!». Вепуат весело хмыкнул.
- Не, это я ради науки – попросил Гедимина отрезать, у самого рука дрожала. Ох, и смотрел он на меня, как на дебила! Ну да ничего, с камнем всё выросло. А тебе кто руки отшиб? На кочевников нарвались?
…Вепуат усмехнулся.
- Да, никаких вращающихся штук, - один оборот, не больше. Ну Гедимин и повозился со всем этим добром! Даже странно, что станция выбрала в «свои сарматы» меня, а не его. Эгнаций тоже строил, но он уже работал руками и глоткой – бригадиром был. А Младан приехал, когда внутри шла отделка. Его на метрологию поставили – дали анализатор, дозиметр с Земли, ходил и сверял приборы. Станция его потом признала, когда я его научил на уккулане играть. Видела уккулан? У Кьюссов мы его… позаимствовали, - такая рамка с дощечками и резонаторами…
- Видела! – Джейн вспомнила ксилофон с прикреплёнными под ним черепами. – А… у вас тоже кости были приделаны?
Вепуат фыркнул.
- Гедимин бы меня закопал! Из рэссены отлили. Правда, по кьюсским образцам… ну, а что делать? Вдруг оно только так и работает? Ритуалы – дело тонкое. Ну да главное, что станции понравилось… - он тяжело вздохнул. – Гварза, sa hasulu! Чего ему не командирствовалось?! Он же был из нас единственный ядерщик, когда Гедимин уехал. Как по делу, все сразу к нему. А если он ни со станцией, ни с местными столковаться не может, должен же был кто-то подменить, - вот мы с Эгнацием и Младаном и помогали. Кто же знал, что он на помощь так разозлится?! Станция… Кьюген ведь ничего ему не даст. Только развалины. «Элидген», пока жив, их обоих на твэле вертел и вертеть будет. Как Гварза ему поверил?! И мы ведь Гварзе поверили. Я взял кристалл – повезло, что в руке рассыпался…