Легкое нажатие на кнопку, скрытую на корме шхуны, и она на самом деле стала покачиваться, точно на волнах. Режиссер засмеялся:
— Рыбные промыслы. Отсюда виден японский городок, разбросанный на прилегающих холмах: чистенький, с носящимися по улицам рикшами, зданиями с одно-двух и трехярусными плоскими крышами… Но это там, в городке, чистота. А здесь, на рыб ном промысле, грязь и такая вонь, что с непривычки человека всего выворачивает. Рыбацкие лодки вплотную подходят к огромному чану и вываливают в него рыбу. Из него рабочие руками выхватывают трепещущую, сверкающую на солнце рыбину и, сортируя, пускают по трем желобам, вдоль которых выстроились работники, чья задача заключается в том, чтобы каждую рыбу обработать: отрубить ей голову, выпотрошить…
Под жгучим солнцем от бочек, куда выбрасывают внутренности, несет смрадом, да таким, что впору бежать отсюда. Мурат и Таймураз в ряду рабочих. Они вымазаны рыбьим жиром и кровью и покрыты чешуей с головы до ног: кожаный халат, рукавицы, сапоги с высокими голенищами… Стараются рабочие. Нож так и мелькает в их руках. Важно не пропустить ни одной необработанной рыбешки под навес, где женщины укладывают рыбу в жестяные банки и в бочки, густо покрывая ее солью или заливая маслом…
— Нет, больше невмоготу от этой вони! — паренек рядом с Муратом бросает нож, отбегает в сторону, где его всего выворачивает наружу.
— И какой гад надоумил нас прибиться к япошкам! — в сердцах чертыхнулся рабочий, стоявший по другую сторону от Мурата. — «Маленькая страна, но богатая! Денежная!» Не до денег уже — выбраться бы отсюда подобру-поздорову…
— Хватит стонать, Андрей, — оборвал его третий рабочий. — И без тебя тошно…
К артели приблизился невысокий плотный японец в белом костюме и штиблетах, прислушался к болтовне работников, пристально окинул их взглядом.
— Эй, близко не подходи, — предупредил его Андрей. — Выляпаем твою одежу…
Японец охотно засмеялся, закивал головой…
— Понимаешь по-русски? — удивился бригадир.
— Мало-мало, — опять закивал головой японец и, заглянув в бочку, брезгливо поморщился: — Ай, какой грязный работа.
— Лучше не нашлось, — пояснил Таймураз. — Весь город обошли…
— В море чище, — прищурился японец. — И воздух хороший, и работа не такая… Тьфу!
— И зарплата выше! — поддакнул ему Андрей. — Это нам известно. Ну и что же?
— Мне нужно семь, нет — восемь человек, — заявил японец. — На мой шхуна.
— А что делать-то? — не отрываясь от работы, произнес бригадир. — Никто из нас моряком не служил.
— Мало-мало на шхуне матросы есть, — сказал японец. — Капитан есть. Нет рыбаков. А завтра в море надо… Рыба идет…
— Платишь как? — оборвал его Андрей.
— Сколько ты рыбы дашь — столько я денег дашь, — пояснил японец и поспешно добавил: — Море богатое: рыба всегда есть. Сколько денег здесь за месяц заработаешь — столько у меня за один выход в море.
Работники переглянулись, паренек спросил напрямик:
— Так мы, говоришь, управимся?
— Та, та! — охотно подтвердил японец…
… Шхуна вышла в море. Японцы — капитан и два матроса — стояли у штурвала и молчаливо поглядывали на столпившихся на палубе артельщиков.
— А когда сети-то бросать? — спросил Андрей.
— Они скажут, — кивнул на японцев Мурат.
— Чураются нас, молчаливые, — произнес бригадир.
— Японцы говорить не любят, — плюнул за борт Андрей, — Братцы, уж нам надо постараться, чтоб и дальше хозяин брал нас…
Берег все удалялся и, наконец, совсем исчез.
— Мурат, а ты плавать умеешь? — вдруг с испугом спросил Андрей.
— У нас моря нет, — с сожалением ответил горец.
— И я не умею, — признался Андрей. — Надо бы поближе держаться к тем, кто умеет. Мало ли что…
Из каюты показался японец, нанявший их, прищурил глаза и, не увидев берега, довольно вздохнул:
— Скоро будем сети бросать…
Мурат увидел, как хозяин и капитан переглянулись, удивился, чему бы это, но не стал ничего говорить. Капитан показал рукой на артельщиков и жестом предложил хозяину увести их с палубы.
— Всем — вниз, всем — вниз, — заторопился хозяин. — Немножко отдых…
…В трюме качка ощущалась сильнее. Артельщики кто лег на нары, кто присел. Пареньку опять стало плохо. Вытаращив глаза, он прижал обе ладони ко рту.
— Здесь не смей, Сань, — сказал бригадир. — Давай на па лубу, сынок…
Саня, не отрывая ладоней от рта, бросился к лестнице…