– Простите, Макаров – тот самый? – интересуется Роза Львовна.
– Ага, – с гордостью кивает Вероника. – Представляете?
Некоторое время все молчат, осознавая – Макарову, конечно, далеко до Виницкого, но по региональным меркам это глыба! Наша репутация в деловых кругах нарастает весом, и это здорово.
– Спасибо, Вероника. Если по этой теме все, предлагаю перейти к ремонту офиса. Слав, слышал, у тебя хорошие новости?
– Э… Ремонт закончен, с обстановкой тоже все решено. Так что… С понедельника можем заселяться в новый офис! – торжественно объявляет Слава. Вообще, говорит он, смущаясь аудитории. Не привык пока выступать перед людьми. – Короче, вот. Если кто хочет, можем после совещания пойти и посмотреть.
Последние его слова утопают в аплодисментах. Народ уже прилично устал бродить по разбросанным по всему зданию офисам акционеров.
– Так это замечательно! – больше всех радуется толстый Марк Яковлевич. – Ноги у меня не те, чтобы по этажам по несколько раз на дню туда-сюда подниматься!
Я прячу улыбку. Ноги-то у него вполне «те», у него с дыхалкой проблемы – по две пачки в день выкуривает наш юрист.
– Наконец-то! – поддерживает его супруга. – Значит, мы сдаем наши старые помещения Горемычному? Как решили?
– Сдаем, Роза Львовна, – подтверждаю я.
– А технику когда привезут? – интересуется Гена, заказавший себе огромный монитор для дизайнерской работы.
– Комплектуют наш заказ, – отвечает Сява. – В понедельник с утра должны привезти.
Генка делает жест «Йес!» и откидывается в кресле. Оно сломано и держится на соплях, но он забыл об этом, радуясь обновкам. Хлипкая спинка откидывается, и Генка чуть не падает, но Кеша успевает его подстраховать.
– Блин, да когда уже мебель новая будет? – ругается мой друг.
– Все будет в понедельник, – невозмутимо отвечает Слава, сдерживая смех.
– Отлично! Тогда на этом предлагаю совещание закончить, и тем завершить эту плодотворную рабочую неделю.
– Минутку, Фил! – Вероника встает, загадочно улыбаясь.
Как-то само собой вышло, что мы обходимся без церемоний, упростив коммуникации. По имени-отечеству мы называем только пожилого юриста и его супругу-главбуха.
– Да, Вероника?
– Коллеги, предлагаю отметить конец рабочей недели, завершение ремонта и будущий переезд в новый офис! – торжественно объявляет рыжая, сверкнув зеленью глаз. – Что скажете?
– Вы, молодежь, отмечайте, а мы, пожалуй, воздержимся, – степенно объявляет Марк Яковлевич. – К нам дети приехали.
– Надо бы еще Кира, Гришу и Маринку позвать, – задумчиво говорит Кеша. – Новичков пока не надо, старым составом посидим. Кто еще пойдет?
Он прав. Новички настолько новички, что даже система не включила их в состав клана. А вот бывшие ультрапаковцы, пусть и не в составе учредителей, и не на управляющих должностях, полноценные соклановцы.
– Я! – поднимает руку Генка. – Пить не буду, но за компанию посижу. Ленка моя не против, я уже списывался.
С его Леной весь коллектив уже имел честь познакомиться, когда она, чтобы развеять сомнения, заходила к нам в офис. Ее можно понять, после всех Генкиных выходок ей нужно время, чтобы снова начать доверять мужу.
– Так, значит, я с Маринкой, Слава с Вероникой. Еще Кир, Гриша, Гена. Семеро идут, – подводит итоги переписи идущих в клуб Кеша. – Фил?
– Я пас, – отвечаю, думая, что у меня слишком хреновое настроение, чтобы глушить его алкоголем и портить ребятам вечер кислой миной.
– Фил? Это еще что такое? – вскидывается рыжая. – А как же твоя победа в конкурсе?
– В каком конкурсе? – хором спрашивают остальные.
– Фил выиграл какой-то американский конкурс, а теперь отказывается отметить!
– Шеф, идем с нами! – уговаривает Сява.
– В натуре! – чуть не стучит кулаком по столу Генка, нахватавшийся у бывшего гопника идиом. – Ты же холост, свободен, почему нет-то?
– Ага! – присоединяется к ним Кеша. – Филипп Олегович! А как же корпоративный дух, тимбилдинг и все такое?
– Ну же, Фил! – топает ножкой рыжая.
Я вспоминаю, что обещал Марте жить, как жил. И, не будь этой угрозы с лишением всего, конечно же, пошел бы с ребятами. Так в чем же дело?
– Хорошо. Я с вами.
– Йес! – парни дают друг другу «пять», празднуя «победу», а Вероника поднимает обе руки вверх.
Марк Яковлевич одобрительно кивает, а его супруга, напротив, недовольно поджимает губы – она сторонница субординации, считает, что не дело руководителю опускаться до уровня подчиненных.