— Джудит не подходит для него, коль скоро он в таком состоянии. Я хорошо к ней отношусь, только она всегда была слишком сентиментальна, — сказал Остин.
— Должно быть, именно эта сентиментальность и побудила ее выйти замуж за старого лорда, не так ли? Она нравится мне именно этим. Люди сентиментальные всегда долго живут и умирают, располнев. Чувство — вот кто убийца, брат мой. А чувствительность! Это умасливание жизни; это нежный цветок, и тот или та, которая его носит, заслуживает зависти. Хотелось бы мне, чтобы у меня ее было побольше!
— Ты все такой же, Адриен.
— А я ведь не радикал, Остин.
Из дальнейших расспросов, на которые Адриен отвечал в своей образной манере, Остин узнал, что баронет ждет сына, окаменев наподобие статуи в своем оскорбленном отцовском чувстве, и хочет видеть его прежде, нежели принять сноху и внука. Это как раз и имел в виду Адриен, когда говорил о тех усилиях, которые делает Система, стремясь проглотить младенца.
— Мы опутаны сетями, — сказал мудрый юноша. — Время поможет нам из них выбраться, а если нет, то на что же тогда этот почтенный господин годен?
Остин на минуту задумался, после чего спросил, где живет Люси.
— Мы как-нибудь к ней с тобой сходим, — сказал Адриен.
— Я пойду к ней сейчас же, — решительно заявил Остин.
— Я думаю, что мы все-таки сначала с тобой пообедаем, братец.
— Дай мне ее адрес.
— Право же, Остин, ты перегибаешь палку, — возразил Адриен. — Ни за что не поверю, чтобы тебе было совершенно все равно, что ты будешь есть! — хриплым голосом возопил он, очень комично изобразив на своем лице потрясение. — Смею думать, что нет. Кусочек детского мясца — это очень кстати, это просто божественно! Иди и отъедайся на младенце, людоед. Обедать будем в семь.
Адриен дал ему свой адрес и адрес Люси и удалился, избрав лучшую долю.
Накануне еще миссис Берри обнаружила у себя в чашке длинную чаинку. Положив ее на пальцы, она щелчком подбросила ее, и та легко взлетела, подтверждая тем самым, что на следующий день в доме у них будет гость. Она успела совсем позабыть об этом за сутолокой всех своих повседневных дел, поглощенная заботами о другом вошедшем в их дом существе, о только что родившемся у Люси удивительном младенце, когда неожиданный стук в дверь заставил ее все вспомнить.
— Так оно и есть! — вскричала она. — Мой гость явился! — Никогда еще женская вера в приметы не подтверждалась столь наглядно. Пришелец выразил желание увидеть миссис Ричард Феверел. Он назвался мистером Остином Вентвортом.
— Наконец-то, — воскликнула миссис Берри и, всплеснув руками, кинулась на улицу. Она тотчас же вернулась и рассыпалась в извинениях.
— Мне показалось, что она идет домой, мистер Вентворт. Каждый день она по два раза выносит своего ангелочка подышать воздухом. Никаких кормилиц, никаких нянь! Это настоящая мать! И слава богу, молоко у нее есть! Только очень она, бедная, тоскует.
Вернувшись к гостю, миссис Берри представилась, рассказала ему историю юной четы, упомянула о своем в ней участии, восхитилась его бородой.
— Хоть я и убеждена, что носите вы ее отнюдь не как украшение! — добавила она, ибо первым ее порывом было все же польстить его тщеславию.
Наконец миссис Берри стала говорить о возникших в связи с этой женитьбой семейных трудностях, после чего, опустив голову и сложив руки, обронила какие-то туманные намеки по поводу Ричарда.
Остин старался всячески поддержать ее и приободрить касательно будущего, и как раз в это время вошла Люси с младенцем на руках.
— Я Остин Вентворт, — сказал он, протягивая ей руку. Оба они посмотрели друг на друга и по-родственному друг другу улыбнулись.
— Вас зовут Люси?
— Да, — кротко ответила она.
— А меня, как вы знаете, Остин.
Миссис Берри выждала немного, чтобы Люси успела очаровать его, и вслед за тем представила ему отпрыска Ричарда, который, едва только он увидел незнакомое ему лицо, принялся громко кричать и настойчиво требовать того, что ему было положено самой Природой.
— Не правда ли, какой милый крепыш? — спрашивает миссис Берри. — Похож-то ведь как на отца, верно? Тут уж сомневаться не приходится… Кулачки-то какие! А отчаянный какой! Да еще какой крикун! А-та-та! — и она с восторгом залепетала на языке младенцев.
Конечно же, это был славный мальчуган. Миссис Берри выставила напоказ его ножки в доказательство все того же сходства, прося Остина подтвердить, что они как яблочки в тесте.
Люси пробормотала какие-то извинения и унесла крикуна из комнаты.