Привстает с кресла и с серьезным видом заявляет:
– Девочкам всегда нужна защита, – достает из кармана смартфон, – Отдохни. Пойду mi dulce (моей сладкой, исп.) позвоню.
С этими словами выходит в другую комнату. Ясно. Карле своей ненаглядной звонить пошел. Кидаю ему вслед:
– Передавай Карлите от меня огромный привет!
– Непременно! – слышу уже приглушенно в ответ.
Откидываюсь на спинку кресла и задумываюсь. Кто же ты, Сережа?
Сергей
Прохожу к себе в квартиру, кивая по дороге парням в ответ на их кивки, захожу в зал. Отец у панорамного окна, руки в карманах, задумчивый. Смотрит на ночной город. Не поворачиваясь, здоровается:
– Здравствуй, сын.
– Привет, пап.
Подхожу к нему, интересуюсь:
– Случилось что?
Кивает также задумчиво. Молчу. Знаю, что сам всё скажет. Спустя минуту поворачивается ко мне и уже собранным голосом сообщает:
– Серьезное дело грядет. Присядем.
Мы проходим к креслам, усаживаемся. Откидываюсь на спинку, собираясь слушать. Отец начинает:
– С тобой в соседней квартире кто живет?
Удивленно смотрю на него:
– Девушка.
– Одна?
– Вообще, да. Но сейчас с другом.
Отец тут же:
– Имя друга? Кто такой?
– Рафаэль. Испанец. Они учатся вместе.
Отец, задумчиво:
– Учатся... Ну, Рафаэлей в их группе вряд ли много. Пробьем.
– Что происходит, отец? – меня начинает напрягать начало.
Поднимает на меня взгляд:
– Мы тут с тестем Радуги побеседовали.
– С Мишелем Дюбуа?*
Удивляюсь немного. Они, конечно, знакомы. Общаются. Тем более, их дети между собой дружат. Но вот так, чтобы беседа привела к моей новой соседке? Очень странно. Отец тем временем продолжает:
— С ним самым. Ты вообще в курсе, что с девочкой случилось недавно?
Наблюдаю за ним и вижу, что не хочет говорить. Отвечаю:
– Нет.
Отец тоже откидывается на спинку. Крутит в пальцах обручалку, привычка у него такая. С мыслями собирается. Наконец, рассказывает:
– У девочки убили всю семью. Маму и папу. В один день. Когда она домой с учебы вернулась.
Сжимаю руками подлокотники кресла. Отец продолжает:
– Мать еще до ее прихода скончалась, а вот отец на ее руках умер. И её тоже должны были убить. Не сложилось – рейс, на котором она летела, задержали на несколько часов. Это и спасло ей жизнь.
Продолжая наблюдать за отцом, уточняю:
– Подозреваемые задержаны? Откуда информация, что её тоже должны были убить? В чем причина убийства?
– Не так быстро, сын. Подозреваемых нет. Никто не задержан.
Смотрю вопросительно, молча. Отец продолжает:
– Ты же в курсе про серию убийств целыми семьями по всей Европе?
Киваю медленно. Конечно, в курсе. В каждом случае один член семьи убивал всех остальных, после чего кончал жизнь самоубийством. Каждый раз с нелепой версией. Ревность, долги, неудачи. Это официально. На самом деле там всё совсем не так просто. А это уже по нашим каналам известно. Все убитые семьи были очень обеспечены. И в каждом случае все сбережения таинственным образом исчезали.
Тут же задумываюсь: это что, семья Мии под такую же раздачу попала?! Уточняю:
– Её семья была богата?
– Очень, – кивает отец, – и все эти деньги принадлежат теперь Мие. Пока не окончательно. Но вскоре она вступит в права наследования, и всё это перейдет к ней, – поднимает на меня глаза, – В том числе и проблемы. Мы думаем, они планируют завершить дело.
– Убить наследницу? И какой смысл? Никого уже не подставить, семья мертва.
– Организуют запоздалую вину. Сожаление и искупление.
Чувтвую, как в груди холодеет:
– То есть версию, где она убивает своих родителей, а потом от осознания вины не выдерживает и кончает с собой?
Кивает. Молчим некоторое время, после чего он спрашивает:
– Что у тебя с этой девочкой?
Смотрю на него. Отец продолжает:
– Это ты для других нечитаем. Я тебя насквозь вижу. Так что?
Не отводя взгляда, отвечаю:
– Пока не знаю.
Трет рукой лоб:
– Зря. Сложная девочка. Будем думать, работать будем. Но финал неизвестен, – смотрит мне в глаза, – ты же понимаешь?
Молчу. Теперь понимаю. Только поздно уже. Уже влип.
*Пояснение по тексту: история Вадима (Радуги) рассказана в книге «Коснуться радуги»
Глава 22
Мия
Спустя время, Рафаэль возвращается в зал. Довольный, глаза сияют. Интересуюсь:
– Раф, вы же с Карлой вместе с детства?
Кивает.
– И между вами до сих пор искрит?