– Я не понял, это что сейчас было? Сотню раз этот захват отрабатывал, нельзя из него вот так выдернуть, я же знаю!
Я улыбаюсь:
– Воображение важнее знания.
Макар смотрит с усмешкой:
– Сам сейчас придумал?
– Не я. Эйнштейн.
– А Эйнштейн, на минуточку, не дурак был! – вставляет Радуга.
Макар хмыкает:
– И как я должен понять, что делать?
– Расширяй сознание. Вспоминай все бои, которые видел. В которых принимал участие. Анализируй. Делай так, чтобы твоё тело подчинялось разуму, а не наоборот. Расширишь сознание – расширишь умения.
– Да такому за сто лет не научиться! – фыркнул возмущенно Мастер.
– Путешествие в тысячу миль начинается с первого шага.
Он посмотрел на меня внимательно:
– Опять Эйнштейн?
– Лао Цзы, – снова улыбнулся я.
– Вот даже не знаю такого.
– Тебе не нужно запоминать имена великих людей. Помни смысл ими сказанного.
– И всё это не будет иметь значения, если тебя подстрелят, – упорствует он.
– Ты снова рассчитываешь на оружие. Зря. Запомни: существует лишь две силы – сила меча и сила духа. И в конечном итоге дух всегда одерживает победу над мечом.
– Даже не буду спрашивать, чьи это слова, – ворчит Макар.
– Оружие не делает тебя сильней. Это ложное ощущение. Когда ты это поймешь, тебе станет проще. А сейчас – я повернулся к Радуге, – что за план у вас?
Перемещаемся в комнату отдыха. Усаживаемся в кресла и Радуга начинает:
– Пока наши ведут разработку, мы решили подстраховаться дедовским методом.
На мой вопросительный взгляд поясняет:
– Жучки.
– Заметит, – мотаю головой, – не она, так те, кто её перехватит.
Радуга поднимает вверх палец и торжествующе заявляет:
– Нано- жучки!
Поднимаю бровь:
– Да ладно. Их даже на спецоперации не выпросишь.
Макар ухмыляется:
– У меня свои методы расширения сознания.
Я уважительно посмотрел на него. Вот это возможности у парня.
– С программой?
– Ну а то, – самодовольно ответил с еще более нахальной усмешкой.
– Тогда чего ждем? По коням и всем готовность №1.
Поднимаемся с кресел, выходим наружу, и слышу сбоку голос Вадима:
– Ну ё моё... Он как чует.
Кидаю взгляд вперед. Отец. Стоит у моей машины, смотрит на нас. Ну что делать. Идем бодрым шагом к нему. В паре метров встаем по стойке смирно.
– Вольно.
Расставляем ноги на ширину плеч, руки за спину. Ждем. Отец проходится перед нами и останавливается передо мной:
– Что вы опять задумали? Вы же что-то задумали, явно. Я хочу знать.
Отвечаю ему, не меняя позы:
– Воображение важнее знания.
Вижу, как у отца прищурились глаза:
– Ты меня своими фразочками не корми!
Он перешел к Радуге:
– Вадим! От тебя я тоже услышу только ложь?
– А это смотря что подразумевать под словом «ложь» – последовал четкий ответ.
– Под словом ложь? Искажение правды. Сокрытие правды. Враньё! А ты что подразумеваешь под словом ложь, Вадим?
– А я под словом «ложь» подразумеваю неправильную форму глагола «клади», – так же четко.
Слышу, как Макар задержал дыхание. Глаза отца сощурились сильней:
–Что ты несёшь, Радуга?!
– Я несу людям радость, товарищ генерал, – совершенно невозмутимо.
Слышу, что Макар вообще перестал дышать. Отец полностью закрыл глаза. Спустя минуту скомандовал:
– Пошли вон. Все трое.
Мы синхронно развернулись и направились к машине. Вслед донеслось:
– Макар! – Мастер развернулся и застыл в ожидании – Не бери с них пример, – вздохнул отец и направился в сторону своей машины.
Мы расселись и я в полном молчании завел двигатель. Развернулся и медленно поехал в сторону КПП.
– Буря по левому борту! Улыбаемся и машем! — раздался с заднего сиденья голос Радуги.
Кинув взгляд в зеркало заднего вида увидел, как Вадим расплылся в улыбке и приветственно поднял руку. Глянув влево, успел заметить, как усмехнулся и покачал головой отец, мимо которого мы проезжали.
– Радуга, ты допросишься, он тебе точно когда-нибудь травмы на лицо нанесёт.
– Эй! – возмущенно – А кто говорил, что он любит меня, как родного сына?!
– Так это любя. Не любя он тебя давно пришиб бы.
Макар восхищенно покачал головой:
– Я думал, истории о вас преувеличивают. А теперь вижу, что преуменьшают.
Повернулся к Радуге:
– Это ж насколько надо быть храбрым, так с Бурей разговаривать?
Повернувшись обратно к себе на сиденье, Макар добавил:
– Я бы так не смог.