– О-о, карня – эт тличная идея, – прочавкал Олли, жуя очередное пирожное и утирая измазанный карамелью подбородок. Я раздражённо выхватила у него пакет с остатками сладостей. Олли чуть не разрыдался.
– Нет, мы должны обязательно вернуться сегодня же, – стоял на своём Джекс. – Иначе Пит успеет сообщить в школу, и тогда нам не отвертеться. Нужно пробраться в экипаж к кому-нибудь, с кем нам по пути. Вроде вон тех двоих. – Джекс указал на двух девушек, только что пристроившихся в конец очереди. Я бы узнала их в любой толпе по этим взбитым кудряшкам, платьям из зелёного и синего атласа и тонким перчаткам, а главное – по вечному хныканью. Это были дочери Флоры, сводные сёстры принцессы Эллы. Вопреки расхожим слухам, они были очень даже хорошенькие. Правда, их склочность и плаксивость всё портили.
Я навострила уши. Разобрать, что говорит Азалия, труда не составило.
– Ты же обещала, что мы успеем сходить посмотреть спектакль в Кукольном театре Пиноккио, – ныла она. – Ты никогда не делаешь того, чего мне хочется! – Она сердито топнула ножкой.
Далия сурово нахмурилась:
– Нам вообще не полагается выходить из школы, забыла? Нас отпустили только купить себе платья для парадного обеда во дворце. Мы ведь должны быть на собрании Клуба королевских фрейлин, которое устраивает принцесса Роза.
– А почему это я должна помогать ей возиться с этим дурацким клубом?! – надулась Азалия, возмущённо тряся кудряшками. – Я хочу быть королевской особой, а не притворяться ею!
– Она попросила нас помочь, и мы ей не откажем, – с нажимом сказала её сестра. – Это самый простой и быстрый способ попасть в её окружение. Мама же сказала держаться к ней поближе, помнишь?
Мы с Джексом переглянулись.
– Ну и где же ковёр-самолёт с нашими покупками? – недовольно заворчала Далия, когда очередь немного продвинулась. – Если нам не доставят эти туфли сейчас же, считай, мы вообще зря сюда явились! Мы заказали эти хрустальные туфли уже несколько недель назад!
– Подождите, пожалуйста! – К ним спешила девочка в простом коричнево-белом переднике и белом платье, испачканном ваксой. В руках она тащила четыре очень красивые, блестящие обувные коробки размером чуть ли не с неё саму. Я с изумлением уставилась на отпечатанную сбоку на коробках надпись: «Хрустальные туфли Коблера – покупайте подлинное!» – Вот ваш заказ, дамы! Ковёр-самолёт попал в затор, поэтому я взяла доставку на себя. Вот ваши туфли, только что упакованные.
Этот голос, густые каштановые волосы, повязанные лентой, новая одежда и обувь... Я узнала девочку ещё до того, как она обернулась.
– Анна! – вырвалось у меня.
– О, так это твоя сестра? – умилилась Максин. – Ну прямо вылитая ты!
– А она тоже воровка? – полюбопытствовал Олли, и только тут я заметила, что он успел снова завладеть пакетом с пирожными. Вот ведь жулик!
Я затрясла головой:
– Нет-нет, она очень хорошая и честная девочка.
– То есть твоя прямая противоположность? – поддразнил меня Джекс. Я прожгла его взглядом.
– Какие у неё башмачки! – восхитилась Кайла. – Так и сияют!
– Видимо, отцовская мастерская и впрямь процветает. – Я всё не могла отвести глаз от Анны. – Вот уж не думала, что спасение школы так поднимет продажи обуви.
– Между прочим, ты не одна это сделала, – напомнил мне Джекс, но я лишь пожала плечами.
Мы смотрели, как Анна пытается вручить коробки Далии и Азалии.
– И как, по-твоему, мы должны их нести? – возмутилась Азалия, руки которой и так были заняты пакетами и свёртками.
– У нас закончились сумки, – извиняющимся тоном призналась Анна. – Но я могу подождать вместе с вами, пока не прибудет ваш экипаж, и помогу вам всё загрузить в него.
– Само собой, подождёшь, – огрызнулась Далия. – Это ведь твоя работа.
Я чуть не взбесилась от того, как надменно они обращались с моей сестрёнкой, но Анна держалась спокойно и любезно, как настоящий профессионал.
– Конечно, как пожелаете, – ответила она с милой улыбкой. – В «Обуви Коблера» всегда рады помочь покупателям.
– Если бы она отвлекла Азалию и Далию, мы смогли бы затаиться в их экипаже и добраться до школы, – шёпотом сказал Джекс. – Нужно только ненадолго переключить их внимание, а дальше мы справимся.
– Анна отказывается даже принимать мою пегасову почту, – сказала я, с грустью глядя на сестру. – Она ни за что не согласится помогать нам.