— Разумеется Ваше высочество, — кивнул ему герцог.
Король, больше не обращая на меня внимание, пошёл дальше по залу, чтобы сесть на трон, вслед за ним пошли и остальные мои собеседники, оставляя меня одного с Бернардом.
— Мне кажется я похудел сразу на несколько килограмм, сеньор Иньиго, — тихо признался мне швейцарец, — я впервые в жизни чувствовал на себя столько внимания.
— Представь теперь, каково Пауле, — хмыкнул я, увидев, как девушка, вскружив голову всем, возвращается с Мартой ко мне, и к общему неудовольствию мужчин, встала к ним спиной, показывая тем самым, что занята.
— Если бы вы разрешили сеньор Иньиго, уже завтра я была бы замужем, — вздохнула она, — я получила сразу пять предложений.
— Боюсь дорогая, уже к вечеру они растают как дым, когда эти мужчины расскажут главам своих родов о своих желаниях, — я был более прагматичен, чем она, — можем с тобой поспорить, что уже завтра утром они откажутся от своих слов.
Паула вздохнула.
— Ну по крайней мере пять минут назад, они все заверяли меня, что жить не смогут без моего присутствия рядом с собой.
— С этих можешь трясти подарки, — разрешил я, — также разрешаю походить с самыми активными на свидания в присутствии конечно Марты и сеньора Аймоне, посмотрим, как их слова будут расходиться с делом, но помни наш с тобой сегодняшний разговор.
Паула иронично посмотрела на меня.
— Сеньор Иньиго, у меня до сих пор болит правое ухо, и я не хочу, чтобы ещё и второе подверглось схожим мучениям. Так что кроме томных вздохов и ласковых взглядов, никто больше от меня ничего не получит.
— Молодец, — улыбнулся я ей, — ты просто умница у меня.
Молодая девушка от нехитрой похвалы расцвела и заверив меня, что опустошит все кошельки, снова отправилась к толпе мужчин и юношей, которые встретили её возвращение радостным гулом.
Глава 8
К чести Фернанду нужно сказать, что он вырвался из круга своих друзей и сдержал обещание, когда подвёл познакомить меня с глубоким стариком за шестьдесят, который сидел в окружении всего лишь трёх молодых людей, остальные дворяне его явно старались избегать.
— Сеньор Энрике, разрешите побеспокоить вас? — низко поклонившись, Фернанду де Браганса подвёл меня к этой группе людей.
— Да Фернанду, конечно, — старик явно знал его, поскольку назвал просто по имени.
— Гость дедушки, граф Иньиго де Мендоса, хотел познакомиться с вами, — представил он нас друг другу.
Инфант заинтересованно посмотрел на меня.
— Я видел вас недавно рядом с королём, сеньор Иньиго, — обратился он ко мне, — у вас какие-то дела в Португалии?
— Боюсь все мои дела зависят от одного человека и этот человек вы, сеньор Энрике, — я низко поклонился ему, — и поскольку, зная, что вы очень заняты, я бы хотел всего одну минуту вашего времени, но наедине.
— Всего минуту? — удивился он, — вы так в себе уверены?
— Скорее уверен в вас, сеньор Энрике, — улыбнулся я ему, явно его интригуя.
— Сеньоры, прошу оставьте нас, — попросил он своих спутников, а я поблагодарив Фернанду за помощь, отпустил и Бернарда тоже, оставшись рядом со стариком наедине.
— Ваша минута пошла, сеньор Иньиго, — улыбнулся он мне, явно не очень понимая, чем я могу его заинтересовать.
Я же, молча протянув руку, взял кусок хлеба с блюда, макнул его в рагу и прямо по скатерти стал вести линию северного побережья Африки начиная от самой восточной части, затем по линии Средиземного моря до Гибралтара, а затем спускаясь на юг по западному побережью.
И если сначала Энрике удивлённо смотрел за тем, как я, макая хлеб в мясное рагу пачкаю скатерть, то по мере появления на ней знакомых ему контуров, над которыми он явно сидел сотнями и тысячами бессонных ночей, его взгляд становился всё острее и острее.
Макнув последний раз, я довёл линии до изученного португальцами места, затем поднял взгляд на старика.
— Мне нужны четыре каравеллы, сеньор Энрике, — тихо сказал я, не отнимая хлебный мякиш от стола, — за это я готов дать вам то, что не купить за деньги.
— Откуда у вас эта информация? — сглотнув ком в горле, также тихо спросил он меня.
— Человечество гораздо раньше, чем мы думаем, исследовало мир, — я пожал плечами, — мы лишь сейчас познаём то, что было давно забыто.
Он явно знал об этом, поскольку его взгляд прояснился.
— Вы историк? — поинтересовался он.
— В первую очередь путешественник, как и вы, сеньор Энрике, — ответил я чистейшую правду, — и которому позарез нужны корабли.