— Сеньор, можно вас попросить принести одежду для вашего сеньора? — я повернулся к тому взрослому, который молчаливо нас сопровождал, — на улице довольно прохладно, мне бы не хотелось, чтобы ребёнок заболел.
Он понимающе кивнул и вскоре меня и его одели, и мы направились к огромной псарне, которая и правда была неподалёку от дворца. Увидев нас, тут же к нам бросились псари и кланяясь, поинтересовались, чего изволят сеньоры.
— Приведите Алексо, — приказал мой сопровождающий и они бросились выполнять его приказ, вскоре приведя мощного, поджарого пса, который отряхиваясь от росы на своей шерсти, при виде меня и Бернарда сразу насторожился, но когда его позвал к себе ребёнок, радостно замотал обрубком хвоста и зашёл с того бока, где мы стояли со швейцарцем, отгораживая его от нас, видимо на всякий случай.
— Вот любимчик дедушки, — ребёнок потеребил огромную голову и посмотрел на меня, поскольку я тем временем запоминал собаку. Было понятно, что за то время, пока я нахожусь здесь, ни одному нормальному художнику я не смогу заказать нарисовать пса, а это значило, что нужно было это сделать самому. Благо, что грунтовка, холсты и краски были у меня с собой, приготовленные ещё во Флоренции моим учителем, и сейчас видимо настало время пустить их в ход, пока они окончательно не испортились.
— Благодарю вас, сеньор, — я поклонился ребёнку, — вы очень мне помогли.
Тот улыбнулся и стал играть с собакой, радостно упавшей на спину и дрыгавшей лапами, пока он чесал ей пузо.
— Чем можно порадовать вашего сеньора? — тихо спросил я у его сопровождающего, чтобы этого не слышал ребёнок.
— Сеньор Антониу уже год выпрашивает себе полный рыцарский доспех, ваше сиятельство, — вздохнул тот, — сеньор Фернанду даже снял мерки и раздумывает заказать его на следующий день рождения сеньора Антониу.
Я показал Бернарду снять один из своих перстней и протянуть его собеседнику.
— Вы ведь узнаете для меня имя мастера, который снимал мерки? — с улыбкой спросил я у португальца.
Перстень исчез в его руке, и он мне улыбнулся.
— Я водил сеньора Антониу к этому мастеру, так что могу назвать его имя прямо сейчас, ваше сиятельство.
— Сделаем тогда лучше, — улыбнулся я ему в ответ, — вы попросите сменить себя на этом посту, и покажите Бернарду мастерскую этого бронника. Думаю, двадцать флоринов успокоят вашу совесть, что вы немного слукавите об истинной причине своего отсутствия. Я хочу сделать мальчику сюрприз.
— Конечно ваше сиятельство, я люблю сеньора Антониу и представляю, какую радость ему принесёт этот подарок, так что дайте мне час, и я буду в полном вашем распоряжении.
— Благодарю вас, кабальеро, — склонил я голову в благодарности.
Герцог задумчиво смотрел на замершего перед ним сына своего старого знакомого, которого он приставил к внуку, чтобы взрослый присматривал за ребёнком. То, что тот был рождён от одной из любовниц Фернанду, особой роли не играло, герцог был рад его рождению, поскольку в мальчике текла кровь Браганса.
— Говоришь его наёмник заказал доспех для Антониу?
— Да ваша светлость, мастер сказал, что у него было свободное время и он почти доделал этот доспех за свои средства, чтобы на следующий год не тратить на это время, так что они договорись на девять тысяч флоринов, что его покроют воронением и серебряной чеканкой за эти две недели.
— Граф отдал девять тысяч флоринов только за то, что внук показал ему собаку? Ты уверен?
— Полностью ваша светлость, — твердо ответил тот, — я присутствовал в зале, когда граф пришёл и слышал всё, о чём они говорили там, а потом на псарне. Он хочет сделать подарок вам, поэтому узнавал, что вам нравится. Сеньор Антониу рассказал об Алексо, поэтому граф решил сделать сюрприз и ему, поэтому спросил у меня, чтобы его порадовало.
— Странно то, откуда он взял деньги, — задумчиво пробормотал герцог, — мне рассказывали, что он по прибытии продал свои драгоценности, чтобы расплатиться за купленных рабов. Зачем он это сделал, если у него были наличные? Кстати, его человек говорил, чем он будет расплачиваться?
— Нет ваша светлость, только то, что это будет не вексель, — склонил голову собеседник.
— Ладно, спасибо, что рассказал мне об этом, если граф ещё раз подойдёт к Антониу дай мне знать.
— Конечно ваша светлость.
Глава 10
20 марта 1458 A . D ., Лиссабон, королевство Португалия
— Ваше сиятельство, не знаю каким божьем чудом это произошло, но мне больше нечему вас учить, — монах смотря на меня восторженным взглядом, принял последний экзамен по португальскому, а также трём африканским наречиям, с помощью которых он общался с туземцами на чёрном континенте.