Он встретил меня сам, в одной ночной рубашке, и приглашающим жестом показал зайти в свой кабинет, где горела всего одна-единственная свеча, видимо в целях экономии.
— Какая неожиданная встреча, синьор Иньиго, — удивлённо сказал кардинал, когда мы сели друг напротив друга, — я не знал, что вы городе.
— Я приехал несколько часов назад, ваше преосвященство, — поклонился я ему, — и поскольку время и правда позднее хочу задать вам всего один вопрос, который определит, как надолго я здесь останусь.
— Какой же, сеньор Иньиго? — удивлённо спросил он.
— Вы хотите стать новым папой? — в лоб спросил я его.
Его удивление было неподдельным, он поражённо на меня посмотрел, минуту помолчал и затем тихо ответил.
— Судя по той рекомендации, которую я получил о вас от своего друга архиепископа Флоренции, вы не можете быть настолько глупы, чтобы предлагать мне подобное, не зная, что новый папа уже выбран.
— Брат Антонин — святой человек, ваше преосвященство, — уважительно поклонился я, — он так много делает для города, что я не удивлюсь, если его после смерти канонизируют.
— С этим я согласен, сеньор Иньиго, а что насчёт моего вопроса? — он пристально посмотрел на меня.
— У меня четыре голоса от кардиналов Хуана де Торквемада, Виссариона Никейского, Родриго Борджиа, Луиса Хуана де Мила и де Борджиа, — спокойно ответил я, — и будет больше, если мы придём с вами к соглашению.
Кардинал задумался.
— Почему я? Меня ведь даже нет в списке претендентов? Тот же Торквемада или Виссарион там есть, — наконец поинтересовался он.
— Вы моложе их, но такой же учёный, начитанный, умный, а главное итальянец и не будете продвигать интересы чужаков вроде миланца или француза, — почти не соврал я, перечисляя свои мотивы, — к тому же многих наших общих друзей с вами покоробило, как прошлый папа, мир его душе, сдирал с редчайших книг золотые обложки, чтобы вложить средства в Крестовый поход. Я не против похода, сам вложил в него средства, но так пренебрежительно относится к наследию предков?
Я осуждающе покачал головой.
— Так что считаю, что только такой гуманист как вы, сможет правильно распорядиться доставшейся ему тиарой.
Кашу маслом не испортить, так что я лизал так, что кардинал Сиены даже немного покраснел, но определённо точно был доволен моими словами, поскольку явно сам об этом думал и не раз, поэтому мои слова просто легли на давно удобренную почву. Легли и дали семена.
— У меня нет столько денег, как у Доменико Капраника или Гийома д’Эстутевилля, — осторожно ответил он, — я не смогу купить голоса.
— Их для вас куплю я, ваше преосвященство, — спокойно ответил я, — к тому же это не весь мой план.
— Да? — удивился он, — есть что-то ещё?
— Когда вы станете папой, — сказал я так, будто это уже свершилось, — я сделаю вас самым богатым папой, который когда-либо правил в Риме.
— Как это возможно Иньиго? — не поверил он мне, в волнении перейдя на личное обращение.
— Квасцы, ваше преосвященство, я знаю где их можно найти, помимо венецианцев, турок и Неаполя, — приоткрыл я немного занавесу тайны моего дальнейшего богатства, если наш план конечно выгорит.
Глаза кардинала широко распахнулись.
— Вы нашли квасцы здесь? В Италии? — он явно был в курсе важности этого минерала.
— Тише, ваше сиятельство, — я приложил палец к губам, — и у стен есть уши, но теперь вы надеюсь понимаете то, что нам нужен надёжный и не прогибающийся под чужим влиянием папа, когда об этом станет общеизвестно?
— Конечно Иньиго, — он довольно покивал головой, — если месторождение квасцов есть в Италии и ещё недалеко от Папской области, это изменит всё.
— И сделает нас богатыми, — согласился я с ним.
— Кого ты представляешь? Я не поверю, что ты один всё это придумал, — он вопросительно посмотрел на меня и я понял, что нужно врать, но убедительно, поскольку даже тень недоверия могла разрушить тот мостик, который, между нами сейчас возник.
— Мы с синьором Козимо Медичи поговорили и пришли к мнению, — тихо сказал я, — что с вами во главе, мы сможем потянуть этот проект.
— Медичи! — его глаза расширились, и он довольно закивал, — Медичи да, это деньги, власть и сила.
— Какие условия? — он явно мне поверил и решил договариваться.
— Вы, став папой дадите банку Медичи полные и эксклюзивные права на разработку этого месторождения, и Папская канцелярия будет получать пятьдесят процентов от всего проданного.
Кардинал удивился.
— Вы отдаёте мне половину? Так много?
— Ваше преосвященство…