— Мы не будем исключением, ваше преосвященство, — улыбнулся я, — вы уже отдали свой голос кому-то?
— Пока ещё нет, — вздохнул он, — меня не сильно интересуют деньги, а то, что я хочу, мне никто не может дать.
— А что вы хотите, ваше преосвященство? — вкрадчивым голосом поинтересовался я у него.
— Вы в курсе той ситуации, почему являясь архиепископом Лиссабона, я нахожусь в Риме? — хмуро поинтересовался он у меня.
Я был в курсе, но без подробностей, а потому полез в нейроинтерфейс, в ту ветку что я недавно открыл и ознакомился с его историей, а потому согласно кивнул.
— История обмана, предательства и изгнания, ваше преосвященство, — осторожно ответил я.
— Моя мечта вернуться домой, — просто ответил он, — но король Афонсу, никогда на это не пойдёт.
— Я специалист по вопросам, там, где звучит слово «невозможно», ваше преосвященство, — улыбнулся я, — я могу дать вам слово, что если вы проголосуете за кардинала Сиены, то вне зависимости от того, кто победит на Конклаве, я сделаю всё, чтобы вас простили и попросили вернуться домой.
— Кардинал Виссарион, вы можете ручаться за слова этого молодого человека? — удивлённо повернулся к моему наставнику молодой кардинал, — да, за него замолвил слово Луиш Анес, но то, что он говорит, звучит и правда невероятно.
— Скажу вам так Жак, — тонко улыбнулся старый грек, — ещё вчера я думал о том, что о победе кардинала Сиены не может быть и речи, а уже сегодня у него есть пять голосов, ваш будет шестой.
— Вы набрали столь много всего за два дня⁈ — искреннее удивился архиепископ Лиссабона, на что я лишь скромно пожал плечами.
— Тогда я поверю вам, — закивал он головой, поднимаясь со своего места и протягивая мне руку, — клянусь вам проголосовать за кардинала Сиены, в обмен на своё возвращение домой.
— Клянусь, что приложу все силы мыслимые и немыслимые, чтобы это осуществилось, — поклялся и я ему.
Довольный Жак Португальский улыбнулся.
— А теперь простите, мне и правда нужно на собрание, — извинился он, и мы тоже стали извиняться, что отняли у него столь много времени, вместе вышли из кабинета и простились.
Когда он ушёл, учитель тихо сказал.
— Ты ведь понимаешь, что своё обещание нужно будет сдержать?
— Разумеется учитель, с чего вы вдруг решили, что я решил стать клятвопреступником? — удивился я, внимательно посмотрев на него.
— Мне не хотелось бы снова говорить это слово, но его возвращение в Португалию и правда в текущих реалиях невозможно, — скривился он, произнеся всё-таки слово «невозможно».
— Энеа станет папой, и тогда мы посмотрим учитель, что является невозможным, а что вполне себе осуществимым, — твёрдо сказал я, заставив его удивлённо покачать головой.
— Ладно, к сожалению, это всё, чем я мог тебе помочь, остальных кардиналов я не так хорошо знаю, чтобы к моим словам прислушались.
— Учитель! — возмутился я, — да вы сделали для меня очень много! Два голоса, я даже не рассчитывал получить их так быстро! Огромное вам спасибо! И вы конечно знаете, что всегда можете обращаться ко мне с любой просьбой!
Он улыбнулся и потрепал меня по голове, как делал это когда-то.
— Приходи ещё, как закончишь с делами, мне очень нравится с тобой переводить, — попрощался он и мы с ним расстались, поскольку он направился на какую-то конгрегацию, а мне нужно было поговорить с ещё одним человеком, на чей голос я рассчитывал.
— Ну что Бартоло, готов встретиться с отцом? — поинтересовался я у парня, который держал меня на руках и тот застонал от неизбежности предстоящего события.
— У меня коленки трясутся, сеньор Иньиго! — жалобно ответил он.
— Возвращаемся во дворец Торквемады, берём самого кардинала, Глорию, твоего сына и таким ударным отрядом едем к нему. Думаю, против таких аргументов он вряд ли сможет устоять.
— Дай-то бог, сеньор Иньиго, — вздохнул парень, который очень переживал за эту встречу, впрочем, как и его жена, много от него наслушавшаяся, какой деверь строгий и жёсткий.
Глава 15
Сборы во дворце Торквемады были крайне недолгими, учитель тут же согласился мне помочь, поскольку, едва услышав, сколько голосов я набрал всего за два дня, изумлённо на меня посмотрел и по примеру кардинала Виссариона, пообещал мне устроить встречи с теми кардиналами, которых знал он. Первая была самой простой, поэтому к отцу Бартоло, мы и направились целой толпой.