Он весело рассмеялся.
— Я видел, вы говорили с папой, — тихо заметил я, — поскольку завтра он может официально подписывать все документы, то он дал вам конкретную дату перевода всех денег канцелярии и своих личных в банк Медичи? Меня он постоянно кормит завтраками.
— Я смог его дожать Иньиго, — довольно кивнул Джованни — завтра я займусь всем, он согласился.
— Отлично, а то я уже начал переживать, что он решил передумать, — облегчённо вздохнул я.
— Ты проделал колоссальную работу Иньиго, — Медичи стал серьёзным, — я лишь подтолкнул его в нужную нам сторону.
— Ну тогда отлично, — покивал я, — как подпишет все документы, я уезжаю в Тольфа, осмотрюсь на месте и жду приезда синьора Альберти.
— Договорились, — согласился Джованни, — я уеду скорее всего на следующей неделе, поговорю с отцом. Нужно будет подготовить логистику, найти покупателей и набрать команду для управления рудником, которая будет потом заниматься всем, как только ты запустишь производство квасцов. Также пришлём бухгалтера, который будет заниматься отчётностью для наших партнёров. В общем не переживай, мы найдём всех, кто будет поддерживать добычу и реализацию. Ты главное подготовь место под прибытие огромной кучи людей, прошу тебя.
— Хорошо Джованни, — вздохнул я, — жаль, что ты уезжаешь, поскольку это было самое приятное близкое знакомство в Риме за последнее время.
— Иньиго, моя жопа и так чиста, — рассмеялся Медичи, — но приятно да, можешь продолжать.
— Встретимся утром, — буркнул обиженно я и пошёл к Сергио, оставляя Джованни Медичи посмеиваться над своей шуткой.
Глава 25
6 сентября 1458 A . D ., Рим, Папская область
— Что же сеньоры, с вами приятно было иметь дело, — я прощался с неаполитанскими гостями, которые уезжали довольными и ещё пьяными, с подписанными документами и отмечанием этой сделки вчера вечером.
Оба звали меня в Неаполь, поскольку Его высочество будет мне крайне признателен за помощь в этом деле, но я прекрасно осознавая, что милость королей ещё более мимолётна, чем милость пап, говорил им, что конечно, при первом же удобном случае. Но то дело, что мне было нужно обязательно, я уже получил от них и Ферранте, поскольку к официальному договору прилагались секретные части, в которые внесли кроме всего прочего ещё и договор по неаполитанским квасцам, которыми я должен был заняться сразу, как только разверну производство их в Тольфа, а чтобы король внезапно не передумал, это всё нужно было делать быстро.
Проводив дворян прямо до лошадей, я ещё раз простился с ними и пошёл обратно в дом.
— Иньиго, — рядом со мной шла Паула, которая выполняла роль моей хозяйки.
— М-м-м?
— Вы не против, если я возьму в свои руки убранство домов, в которых мы останавливаемся? — тихо поинтересовалась она, — а то всё время такое чувство, что я ночую в солдатской казарме.
Её вопрос заставил меня остановиться и задуматься. Если так здраво рассуждать, то все другие дома аристократов, где я бывал в гостях, действительно отличались от моих. Да и принимали в них чаще хозяин и хозяйка, а не один хозяин. Вероятно поэтому ко мне семейные пары с детьми и не ездили, только одинокие мужчины по делам, а это было явным пробелом в составлении моего круга знакомств.
— Я, конечно, не стану спрашивать, где и когда это ты успела заночевать в солдатской казарме, — ехидно ответил я, заставив её покраснеть, — но я не против, только согласовывай пожалуйста со мной свои расходы. Я не хочу, чтобы на эти украшения ты потратила мои последние деньги.
— Какой вы жадный Иньиго! — возмутилась девушка.
— Мне больше нравится слово, рачительный, — гордо ответил я, — и знаешь, что раз нас уже и так считают любовниками, пусть ты станешь официальной, если так сильно хочешь. Можешь всем говорить об этом.
Глаза Паулы распахнулись, она наклонилась и поцеловала меня в щёку.
— Спасибо! — сообщил мне радостный метеор, помчавшийся в дом явно делиться новостями с сеньором Альваро и Алонсо, теми, кто распределял деньги на хозяйство и оплату жалования моих слуг.
Когда я вошёл в зал для завтрака, там сидели явно недавно спустившиеся в зал сильно помятые Родриго и Джованни, которые также принимали участие в обмывании договора с неаполитанскими дворянами, с которыми они весьма мило общались, живя под одной крышей.
— Скоро осуществится твоя мечта Родриго, — обратился я к хмурому кардиналу, — на этой неделе уеду я, а на следующей неделе уедет Джованни. Снова у тебя наступит тишина и покой.