Королева, услышав лесть и главное речь о подарках, подозрительно посмотрела на девушку, но нехотя ответила.
— Что же нам прислал, наш любезный граф?
Тут Пауле пришлось снова прибегнуть к помощи Бернарда, и он принёс три свёртка, которые с низким поклоном оставил на огромном столе, за которым завтракал король. По знаку Хуана, слуги размотали все и раскрыли футляры. В первом, самом большом лежали две небольшие золотые короны, со вставленными в них рубинами.
— Его сиятельство вспомнил, что Вашим высочествам наверно тяжело носить обычные короны в повседневной жизни, — прокомментировала первый подарок Паула, повторяя зазубренные слова, услышанные от самого Иньиго, — поэтому он попросил ювелиров в Риме выполнить для вас их более лёгкие версии, но с точностью повторяющие своих полновесных собратьев.
Подарок Иньиго привлёк внимание всех, и даже король протянул руку, чтобы один из дворян взял относительно лёгкую корону, больше похожую на обруч, но с нужным количеством зубчиков и крестов, и передал её королю. Тот аккуратно опустил её на голову, покрутился, с удивлением убеждаясь, что она хорошо сидит и потребовал себе зеркало. Королева также с помощью фрейлин надела свой более ажурный вариант и оба удивлённо переглянулись. Смотрелись они в них и правда хорошо, так что они даже не стали снимать подарки с голов, а так и остались сидеть с ними за завтраком.
— Чего не отнять у нашего дорогого графа, — вздохнула королева, ехидно посмотрев на остальных дворян, — так это его щедрости и умение удивлять.
Взгляды, которыми вслед за словами королевы удостоили Паулу мужчины, в адрес которых и был направлен упрёк Хуаны, были далеки от тех, которыми они смотрели на неё совсем недавно. В этой версии тут было больше злости, чем похоти.
— Но я вижу там ещё футляры, — король ножом показал на ещё два подарка.
— Да, Ваше высочество, — Паула снова поклонилась, — вот этот кинжал в ножнах украшенных золотом и драгоценными камнями, который обёрнут в портрет инфанты Изабеллы — это для вашего сына Фердинанда. Его сиятельство попросил вас обратить внимание, что инфанта Кастилии сама отрезала локон своих волос и он аккуратно помещён в горный хрусталь, который вставлен в навершие кинжала. Она этим жестом хочет показать инфанту Арагона, что знает о его желании связать себя с ней узами брака.
Глаза короля и королевы изумлённо расширились, портрет, нарисованный самим Иньиго, а также кинжал пошли по рукам, и правители Арагона удостоверились в правдивости слов Паулы.
Королева, совершенно другим взглядом посмотрела на девушку, поскольку ей явно понравились оба подарка.
— Ну и конечно, эта прекрасная подвеска, совершенно точно украсит шею вашей дочери Хуаны, Ваши высочества, — Паула показала на последний футляр, где лежало дорогущее ожерелье, при виде которого в ювелирном магазине она сама едва не упала в обморок, узнав его цену. Иньиго же лишь задумчиво хмыкнул и просто его купил, но, к сожалению, Паулы, оно досталось не ей. Судя по взгляду королевы, который она бросила на ожерелье, она тоже оценила его стоимость.
Король, тоже явно будучи в курсе цен на драгоценности, ехидно поинтересовался у Паулы.
— А ваш сеньор случайно ничего у нас не просит? — поинтересовался он, — обычно такие подарки заканчивались его просьбами.
— Об этом мне ничего не известно Ваше высочество, — поклонилась Паула, — сеньор Иньиго просто просил передать, что всегда с теплотой вспоминает встречи с Вашими высочествами и сожалеет, что не может увидеть вас лично.
— Можете передать своему сеньору, — хмыкнул Хуан, в ответ на её слова, — что мы всегда будем рады видеть его у себя в гостях.
— В любое время! — подтвердила королева слова супруга, поскольку в этот раз граф своими подарками превзошёл даже самого себя. Все подарки были очень дорогими и что главное, со смыслом.
На этом завтрак закончился, и король с королевой удалились в свои покои, оставив стол и самих дворян. Паула не стала прикасаться к еде, как остальные, а лишь стала дожидаться архиепископа, когда им можно будет покинуть дворец.
— Сеньорита, — к ней подошёл какой-то молодой мужчина, — простите, что нарушаю правила, но ваша красота так поразила меня, что я хотел бы с вами познакомиться.
— Вы готовы предложить мне свою руку и сердце? — удивилась Паула, чем его смутила.
— Нет, я уже женат, сеньорита, — он от удивления даже сказал правду.
— Тогда сожалею, но вам больше нечего мне предложить, — она холодно посмотрела на мужчину и отошла от него, ближе к архиепископу.
Вскоре, когда правилами приличия было разрешено, они покинули зал и королевский дворец. Когда ехали обратно домой к Хуану, где их ждала умирающая от любопытства Вилена, Паула всё время ловила на себе задумчивые взгляды молодого мужчины.