На его слова я усмехнулся, а затем и вовсе рассмеялся.
– Хочешь знать правду? Тогда ты её получишь! – и я рассказал ему всё, абсолютно всё.
О Мурине и Хаосе, о бесчисленных мирах и вселенных, о “Ложных и Истинных” богах, О Люцифере и его связи со мной, а также о моей настоящей истории.
– Ну как? Ты доволен открывшейся правде? – из-за своей одежды невозможно было понять, что сейчас чувствует Хандзо, но я был точно уверен – он потрясён. – Почему же ты помолчишь? О “Великий Клинок богов” – мой насмешливый голос разносился по всему коридору.
На какое-то время мы погрузились в тишину.
– Знаешь, мы с тобой очень похожи, Хандзо, – мой тон стал спокойным. – Нас с самого начала использовали и от нас обоих избавились, когда мы стали бесполезно. Но! Нам с тобой был дан шанс на месть и будь я проклят если не воспользуюсь им. Поэтому скажи мне… – я протянул ему свою руку. – Ты присоединишься ко мне? Помоги мне осуществить мою месть, и я помогу тебе осуществить твою. Или же убей меня прямо сейчас.
Он смотрел на мою протянутую руку нечитаемым взглядом. Секунду тянулись слишком долго, превращаясь в целую бесконечность и от наконец выбор был сделан.
– Я согласен, – он принял мою руку и крепко сжал её.
– Тогда добро пожаловать в команду изгоев, партнёр. – я довольно оскалился и вдруг послышались неуверенные шаги справа от нас.
Наш взгляд устремился на незваного гостя и им оказался тот паренёк, которого я вытащил из камеры. Он смотрел на нас своими испуганными глазами.
– “Я совсем забыл о нём”
От холода он дрожал всем своим небольшим телом. Ростом он был почти метр шестьдесят. Очень худощав и с чёрными вьющимися волосами, глазами цвета чистого изумруда и без грамма силы с двумя шрамами на лице: одни шёл через весь подбородок рассекая губу – другой шёл горизонтальной линией через середину носа. Не особо красивый, но и не уродливый, хотя шрамы несколько портили его. На вид же ему было лет пятнадцать. Что ещё раз заставляло задуматься над причиной, по которой его поместили сюда.
– П-простите, – неуверенно он начал, сразу же вздрогнув от пристальных наших взглядов. – В-вы не знаете где мы находимся и п-почему?
– Конечно знаем, – я начал идти к нему, от чего парень невольно сделал несколько шагов назад и когда я навис прямо над ним закрыл глаза. Лишь через несколько секунду он осмелился раскрыл их, я же сидел напротив него. – Но сначала назови своё имя.
– М-меня зовут… Аквиран, а в-вас, господин? – скорее от страха, чем от интереса спросил Аквиран.
– Чёрного мечника зовут Хандзо, меня же… – Передо мной вновь стал вопрос о том, кто же я? Люцифер или Даниил Орлов?
Одна часть меня говорила взять первое имя, другое же говорила взять последнее. Но я был чётко уверен, что это было неправильно. Я уже не был ни тем и ни другим – я был чем-то совершенно новым, рождённым из двух старых. Неожиданно мне вспомнилось одно латинское слово которое мне очень нравилось в детстве, ещё с тех времён, когда мама заставляла меня изучать латынь.
– Новус, можешь звать меня Новусом, – я кивнул сам себе. – Поэтому рад познакомиться, Аквиран. – я добродушно улыбнулся и это немного расслабило парня.
Так окончательно и родился новый я, а затаённое безумие на некоторое время отступило.
– А где мы находимся, господин Новус? – продолжил более смело Аквиран и уже без заикания.
– В тюрьме, – коротко ответил я и пожал плечами, сдерживая смех от расширенных словно блюдца глаза Аквирана.
– Но… Почему мы здесь оказались? – удивлённо и даже испуганно спросил парень.
– У каждого здесь свою история, – уклончиво ответил я.
– Мы выберемся от сюда? – с надеждой спросил Аквиран.
– Обязательно, – я усмехнулся, смотря в даль бесконечного коридора. – Но для начала нужно освободить остальных.
***
Аквиран проснулся на холодном полу в рваной одежде. Какое-то время он смотрел в потолок. Весь мир казался таким странным, не таким как он привык.
Из задумчивости его вывели раздающиеся голоса. Он повернул своего голову в сторону шума и перевернулся на живот. Попытка подняться лишь привела к головокружению – тело всё ещё плохо слушалось. Постепенно чувствительность стала возвращаться, и он содрогнулся от холода. Буквально дрожа и стуча зубами, он направился к раздающимся голосам.