И хотя миссис Вонкс удалось оставить меня с голым задом, до главного приза – бриллиантов моей бабушки – старая грымза все же не добралась. Ох, как же она злилась, как бесилась!
Ведь эта тощая морщинистая дрянь была уверена – бесценная авторская коллекция, возрастом в несколько веков, не достойна рук какой-то безродной девки (меня, тобишь).
Забыла сказать, Вонксы вели свой род от каких-то там дворян, разорившихся лет пятьсот назад.
Глупые, заносчивые ханжи.
Эй, старуха Вонкс, а какого же галактического демона ты выдала своего суперзнатного отпрыска за девку?
Не отвечай, я знаю сама – ты просто жаждала получить бриллианты. Мои бриллианты!
Итак, суды шли.
Время тянулось, как кисель.
Я не тратила его зря, решив заняться местью.
Не корите меня кровожадностью, ведь месть моя была незамысловата и почти безобидна. Боль предательства я топила в вине, а потом, распробовав еще и ни к чему не обязывающий секс, насладилась и им.
Решив для себя, что окончательно скатываться по наклонной не буду, я завела себе более-менее стабильного бойфренда.
***
Он был красив, горяч и не шел ни в какое сравнение с слабосильным лентяем Джулиусом, которого в постели нужно было чуть не палкой погонять.
Новая пассия – красавчик Питт – умел доставлять неописуемые оргазмы языком, да и во всех остальных постельных дисциплинах отрабатывал программу на уверенную «девятку».
Помню, как встретившись однажды в городском парке, мы купили билеты в лабиринт ужасов и предались любви прямо в экскурсионной вагонетке. О, наверное все зомби и вампиры, поджидающие нас там, испытали шок от увиденного, ну, или покраснели и отвернулись, как минимум.
Питт был великолепен в тот день.
Да что там говорить, он всегда был великолепен.
Умный и обеспеченный молодой мужчина. Да еще и красавчик вдобавок ко всему: загорелый, высоченный, с убранными в хвост светлыми волосами – мечта, а не любовник. А что стоили перекаты его литых мускулов, м-м-м, закачаться можно.
Хранящееся в его штанах тоже было тем еще сокровищем.
Двадцать пять сантиметров чистой страсти – волшебный жезл, способный превратить меня из напряженного, замученного постоянными судами и скандалами существа в разомлевшую, текучую, бесформенную субстанцию, исходящую похотью и желанием.
Я была водой в его руках, огнем, землей и небом одновременно. Я становилась его сосудом и принимала его вся, умоляя воткнуться до самых глубин, так, чтобы низ живота свело болью, и влага текла по ногам ручейком…
Как скрипела тогда под нами старенькая вагонетка!
Как она вообще не развалилась, когда Питт резко выдернул меня с нагретого сиденьица, перевернул, заставив уткнуться лицом в горячий дерматин, задрал мое короткое платье, стянул трусики и засадил, так глубоко, так хорошо…
Я отставила зад и прогнула спину, ощущая, как прижимаются к моим нижним губкам покрытые шершавым ворсом яйца бойфренда.
Обожаю эти ощущения – все, как есть, правдиво, честно, природно… А потом толчки, резкие стоны, громкие вскрики, иногда ругательства, иногда шлепки по нежной коже, такие возбуждающие, злые и одновременно желанные…
О да, дорогие мои пуритане, секс таков!
А вы думали, в жизни все, как в кино, где выбритая во всех местах, накрашенная и вышколенная парочка плавно покачивается друг над другом и изредка поскуливает в унисон? Вам нужен такой секс? Мне – нет! Мой секс грязный и развратный, животный, потный, долгий, некрасивый.
Секс без прикрас – и в этом его прелесть!
Там, в вагонетке мы трахались до закрытия парка.
Потом вышли на свет помятые, мокрые от пота и исторгнутой друг другом влаги, вонючие, грязные и довольные.