За всё это время Рев ни разу не взглянул на меня.
Не сказал ни единого слова.
Мы держимся вместе только потому, что в одиночку против врагов не выстоит ни один из нас.
Когда мы проходим по узкому выступу, я замечаю, как с Рева градом течёт пот.
— Ты в порядке? — спокойно интересуюсь.
Он морщит нос, будто ему неприятен сам факт, что я с ним заговорила.
— Нормально, — отвечает сквозь зубы.
Я поднимаю руки, как бы сдаваясь. Он закатывает глаза. Да, этого следовало ожидать. А чего я хотела? Чтобы он внезапно потерял из-за меня голову, раз я спасла его задницу?
Нет, для него я всё ещё убийца его брата. Мне нельзя забывать, кто я такая — для него, для других чемпионов, для всех жителей мира фейри, даже для Тьядина.
Когда-нибудь я умру и стану призраком, приговорённым вечно блуждать по Выжженным землям — и всё из-за одного проступка. Из-за одного решения, принятого мной много лет назад, которое невозможно исправить.
Я смирилась со своим прошлым и своим будущим, раз уж его не изменить. Даже если бы Рев относился ко мне как к равной. Даже если бы он смог простить меня — чего никогда не случится, — это всё равно ничего не изменит.
Чтобы оставить другой след в истории, я должна победить, но моё будущее останется таким, какое есть.
Над нами летит ворона, что-то каркая по пути.
— Да что не так с этой птицей? — раздражённо восклицает Рев.
— Птица как птица, ничего особенного.
— Да, конечно, — саркастично отвечает Рев, всем своим видом говоря, что не верит мне.
Нервно сглатываю.
Нога Рева соскальзывает, и несколько мелких камней падают с горы. Без задней мысли подаюсь вперёд и хватаю его за предплечье, помогая вернуть равновесие. Он вырывает руку с рыком:
— Не трогай меня!
Морщусь. Встречаюсь взглядом с Тьядином, но тот быстро отводит глаза.
— Тогда пошевеливайся, — огрызаюсь я.
— Уже, — он делает следующий осторожный шаг. Во мне поднимается раздражение.
— Другие могли заметить падающие камни, — продолжаю я, закипая. Вполне возможно, что фейри, которых я вчера вырубила, очнулись и теперь жаждут мести, озверев, как никогда раньше. — Ещё не хватало, чтобы они нас заметили.
— Знаю, не идиот, — шипит он.
— Нет, ты просто задерживаешь нас своим упрямством.
— Никого я не задерживаю, — он ускоряется, шаркая по краю утёса.
Наконец, узкий участок дороги заканчивается, и мы продолжаем подниматься в гору нормально. Рев всё ещё ворчит что-то себе под нос.
Я обгоняю его и начинаю взбираться напрямую по отвесной скале. Тропа слишком длинная и петляющая, а у меня закончилось терпение. Рев и Тьядин могут идти дальше, как шли. Встретимся на вершине.
Тьядин останавливается, кладя руки на пояс, и наблюдает за тем, как я взбираюсь наверх.
— Не уверен, что это хорошая идея, Кей.
— Почему нет? Рев думает, ему по плечу всё то же, что и мне, хоть с раной, хоть без.
Я слышу рычание внизу. Не знаю, насколько он успел подлечиться за это время. Его рана без медицинской помощи могла привести к летальному исходу. Зелье, которое мы ему дали, было просто временной поддержкой. Некоторые целители могут исцелять даже смертельные раны за считанные мгновения, но только самые талантливые из них с многолетним опытом за плечами. И я могу однозначно сказать, что он мне не доверяет. Рев экономит магические силы, чтобы в любой момент быть готовым к бою.
И судя по его тяжёлой походке, он пока только на полпути к восстановлению.
Где-то через тридцать-сорок метров вверх по скале я добираюсь до следующего витка тропы и, забравшись на выступ, оглядываюсь вниз на своих спутников.
Отсюда видно, что три четверти горы я уже покорила. Если они поднимутся вслед за мной, до вершины мы доберёмся очень быстро.
Рев и Тьядин спорят где-то минуту-две, пока я сижу на выступе скалы, свесив ноги, и затем вижу, как Рев начинает карабкаться следом. Увлекательное зрелище. Только попкорна не хватает.
Первые метров десять он преодолевает без проблем. С лёгкостью подтягивается, спокойно и технично. Но на середине пути его темп заметно замедляется. До меня остаётся ещё двадцать пять метров.
Тьядин терпеливо следует за ним, внимательно наблюдая за Ревом.
— У него вся повязка в крови, — кричит мне Тьядин.
Пожимаю плечами. Мне-то что?
— Это всё из-за тебя, ты же это понимаешь? — добавляет он, в его глазах отражается одновременно и негодование, и интерес.
Рев ничего не отвечает, просто продолжает взбираться. Движения рук становятся всё более дёргаными, и при каждом рывке он издаёт стон. Он уже достаточно близко ко мне, и я хорошо вижу его напряжённую челюсть, пульсирующую венку на виске и пот, стекающий по лицу и шее. Упрямый идиот.