Мне совсем не хочется участвовать в праздновании. Ни сегодня. Ни когда-либо ещё.
Я принимаю долгую ванну, но заснуть потом никак не получается. Знаю, Рейвен злится на меня. Она призналась мне в том, о чём никогда не говорила раньше. Её слова не должны были застать меня врасплох, но застали.
«Я люблю тебя».
Мне никто этого не говорил, с тех пор как я была ребёнком. Но я не могу ответить ей тем же. Не при таких обстоятельствах. Не тогда, когда любая моя привязанность оказывается под угрозой.
Не тогда, когда мои чувства к Ревелну в таком хаосе.
Но это ещё одна причина Рейвен злиться на меня. Она так и не знает, что Ревелн — моя пара, и я не хочу, чтобы она об этом узнала. Ей известно, что у меня сложные чувства к нему, противоречивые. Ей известно, что между мной и Ревом царит напряжение, и оно вызвано не только ненавистью.
Но я знаю точно, что хочу, чтобы она была рядом. Я бы хотела забрать свои слова о том, что не стоило брать её с собой… Даже если это правда. Потому что сейчас, как никогда, мне нужна её поддержка.
Она по-настоящему в безопасности только в моих руках.
Но сейчас она даже не хочет ко мне приближаться.
Я молюсь, чтобы с ней всё было в порядке, чтобы она скоро ко мне вернулась. Но усталость берёт надо мной верх: над моим телом и разумом. Следующие несколько часов меня ни для кого нет.
Рев
Следующие несколько дней я просто сплю, ем, принимаю ванну и почти не разговариваю. Родители иногда навещают меня, если я не спускаюсь в главный зал на завтраки-обеды-ужины, но даже так я едва ли произношу несколько слов.
— Что, чёрт побери, произошло на этом испытании? — спрашивает отец.
— Как будто ты не знаешь, — обвиняю я.
— На что ты намекаешь? — удивляется мама.
— Ни на что. Они предали меня, вот и всё. Я объединился с теми, кто остался.
— Что ж, — отвечает мама с высоко поднятой головой, — нет ничего удивительного в том, что соперники пытаются устранить главную угрозу. Тебе стоит счесть это за комплимент.
— А как же Бриэлль?
Мама опускает глаза.
— Помолвка расторгнута. Ей же хуже.
Мои брови взлетают.
— Я спать.
И просто отворачиваюсь. Плевать на реакцию отца. Может, он догадывается, что я всё знаю. Может, нет.
Мне реально без разницы.
Финальное испытание состоится через несколько дней, а я всё ещё не готов. И, возможно, никогда не буду готов.
Но победа будет за мной. В этом я не сомневаюсь.
Дрейк и Бриэлль не настолько сильны, чтобы одолеть меня один на один. И я не дам ей отнять у меня ещё и победу.
Но тут кто-то хватает меня за плечо. Дыхание отца обжигает ухо.
— Скажи мне, что произошло, — тихо произносит он. Я застываю. Он не хочет, чтобы мама услышала.
— Я знаю правду, — отвечаю прямо.
Он отпускает меня с лёгким толчком.
— Тем лучше. Я найду способ лишить тебя наследства. И ты меня не остановишь.
Кривлю губы в молчаливом оскале, но не разворачиваюсь.
— Значит, мне не остаётся ничего иного, кроме как выиграть Испытания.
С этими словами я направляюсь к лестнице, ведущей к моим покоям.
Кейлин
Мы с Ревом не говорили с тех пор, как испытание закончилось пять дней назад. Сегодня, перед началом последнего испытания, мы впервые оказались вместе в одной комнате.
Наши взгляды встречаются, и меня переполняет смесь волнения и боли. Мы не обсуждали наши планы, но полагаю, что стратегия у нас одна: оставаться союзниками, пока Бриэлль и Дрейк не вылетят из испытаний.
Мы знаем, что они будут действовать сообща, так что нам тоже придётся сотрудничать друг с другом, если хотим иметь шанс на победу.
Все эти дни я почти не спала. Рейвен так и не показалась.
Я прошерстила территорию вокруг поместья вдоль и поперёк, не обращая внимания на любопытных наблюдателей, задающих неловкие, чересчур личные вопросы. В одну из ночей я заметила чёрную птицу на дереве под моим окном. Она вспорхнула и пролетела над Чёрным озером, но так и не приблизилась ко мне. Мы не разговаривали целых шесть дней.
Она избегает меня? Реально злится на меня? Из-за Рева? Из-за того, что я ей сказала?
Я долго пялюсь на оружейную стенку, хотя уже давно всё выбрала. Но мои мысли поглощены Рейвен. Мне не стоило приводить её сюда — я это знала с самого начала. Но не по той причине, о которой она подумала. Потому что я идиотка и со страху наговорила лишнего. От растерянности и отчаяния.