Юрист меня понял, и хотя не остался доволен моим ответом, но хотя бы больше не приставал. Вот и сейчас, идя рядом со мной во дворец, когда нас засыпали цветами, кругом играла музыка и везде были флаги Арагона и Неаполитанского королевства, сеньор Антонио нет-нет, да и посматривал недовольно в мою сторону.
Во дворце нас приняли тоже очень достойно, мы словно были тут впервые, принесли богатые дары от короля Фердинанда I, якобы впервые познакомились с Их высочествами и преподнесли верительные посольские грамоты, что можем его представлять и на все следующие пять дней погрузились в переговоры, которые, по сути, были уже предрешены. Мы с Хуаном обо всём договорились заранее и теперь оба отыгрывали свои роли, а бедный сеньор Антонио д’Алессандро был вынужден участвовать в этом фарсе и более того, изумляться тому, что оказывается: долг его короля переходит ко мне, Хуан отказывается помогать мятежным баронам Неаполитанского королевства, а взамен, как я и просил, он согласен на помолвку своей дочери с сыном короля Фердинанда I. Так что вроде бы юрист достиг всего зачем его посылал король: Хуан не вмешивается в дела Неаполя и даже вопрос долга урегулирован, но сеньор Антонио всё время смотрел на меня и его явно не отпускали смутные сомнения, что он не всё знает.
Когда наконец переговоры окончились, договора подписались и ему нечего было больше делать в Сарагосе, юрист подошёл ко мне.
— Я так понял сеньор Иньиго, что вы в Неаполь не возвращаетесь? — не спросил, а больше подтвердил он.
— Какой смысл, сеньор Антонио? — деланно удивился я, — мы свою миссию выполнили, и вы вполне компетентно отчитаетесь за нас двоих, заодно предупредите Его высочество, чтобы высылал сюда посольство для помолвки по доверенности. Которое и обговорит все условия последующего венчания.
— Долг Его высочества Фердинанда I, — юрист прямо на меня посмотрел, — вы думаете он вам его вернёт?
— Конечно, сеньор Антонио, — улыбнулся я, — я нисколько не сомневаюсь в честности Его высочества, особенно когда вы ему скажете, что я буду готов принять долг не в золоте, а в руде от Неаполитанских рудников.
Видимо он сомневался в том, что мне отдадут хоть один золотой, поскольку задумчиво посмотрел на меня и поклонился.
— Тогда мне нужно выполнить ещё одно поручение Его высочества и только после этого я вернусь в Неаполь, сеньор Иньиго, — сказал он, — поэтому хочу сейчас вас поблагодарить за помощь в этих переговорах, пока мы не расстались.
— Мне тоже было принято видеть вас в деле, сеньор Антонио, — заверил его я, — и сам, если понадобиться хочу нанять вас.
— Буду рад помочь, — поклонился он и ушёл.
Ко мне подошёл Сергио.
— Я вот тоже не понимаю, как ты хочешь выбить этот долг с короля Фердинанда, — заметил он, — по мне ты просто потерял деньги.
— Посмотрим мой друг, — улыбнулся я ему, — посмотрим.
— Мой корабль, кстати, тоже готов, — продолжил он, — почему ты тянешь с тем, чтобы я отбыл?
— Мы договорились с Его высочеством провести процедуру моего награждения, как только отбудет, сеньор Антонио, — ответил я ему, — так что немного терпения мой друг.
— Твоего награждения? — граф удивлённо на меня посмотрел, — ты всё-таки ограбил короля?
— Нет конечно, Сергио! — возмутился я, — мы просто пришли к взаимному соглашению.
— Ну-ну, — скривился он, — хорошо, я подожду.
Я поманил к себе Бернарда, и когда швейцарец подошёл, я попросил его.
— Отправь кого-нибудь на поиски того турка-врача, что помогал моему дедушке в Гвадалахаре, — попросил я его, — я составлю письмо, предложу ему быть моим врачом.
— Мне он тоже показался сведущим в медицине, сеньор Иньиго, — покачал головой Бернард, — хорошо, всё сделаю.
11 сентября 1459 A . D ., Сарагоса, королевство Арагон
— Во имя Бога, Святого Михаила и Святого Георгия, я делаю тебя рыцарем. Будь храбрым, верным и великодушным, — прозвучали первые слова короля, затем последовала акколада и прозвучали его следующие слова.
— Встаньте, маркиз Балеарский, — король поднял с моего плеча меч, — отныне это ваш титул и титул ваших потомков, носите его с честью.
— Для меня это действительно великая честь, Ваше высочество, — я поднялся и низко поклонился королю, затем королеве, — мой долг всегда будет защищать вас и корону, поэтому я даю вам повторную клятву верности, что всегда буду на вашей стороне, чтобы не происходило и какие бы блага мне ни предлагали другие.