— «Как же всё несвоевременно-то, — вздохнул я, поскольку терять секретаря сильно не хотелось, но выбора похоже и правда не было».
— Паула, перо и бумагу, пожалуйста, — обратился я к девушке и когда всё было быстро поднесено, я достал бланк векселя и подписал его на сумму в три тысячи флоринов.
— Отпускаю вас мои дорогие с тяжёлым сердцем, — вздохнул я, передавая вексель Бартоло с Глорией, — вы знаете, как я вас люблю, но последняя воля кардинала, к которому я хорошо относился, для меня священна.
На глазах обоих молодых людей покатились слёзы, они упали на колени и стали благодарить меня как за прощальный подарок, так и за всё хорошее, что я для них сделал.
— Что же, тогда остался ты Ханс, — я повернулся к капитану наёмников, — что скажешь, если я предложу твоему отряду постоянный контракт?
— Только положительно, сеньор Иньиго, не откажется никто, — заверил меня швейцарец.
— Займись тогда этим, суммы обговорим позже, — кивнул я.
— Слушаюсь, сеньор Иньиго, — поклонился он.
— Тогда готовьтесь, ищите корабли, — я обвёл помещение внимательным взглядом, — я жду от вас верной службы и хорошего исполнения поручений.
Люди серьёзно мне поклонились, и мы разошлись, а я мимоходом поймал Бернарда.
— Пошли кого-то ещё и в Сеговию, пусть Иосиф Колон приедет в Аликанте, у меня есть для него дело.
— Всё сделаю, сеньор Иньиго.
После моей речи, по мере нахождения кораблей, идущих в нужную сторону, таверна становилась всё малолюдное, поскольку все отбывали по порученным им делам, а вскоре настала и моя очередь, отправится в Аликанте, где я надеялся подождать возвращение своих мореплавателей, поскольку теперь, когда у меня начали появляться приличные суммы денег с доходов квасцов, можно было как расширить свой флот, так и нагадить Миланскому герцогу, чтобы он, если поощрял своего сынка гадить даже там, где этого делать не стоило, задумался о своих поступках.
Глава 20
12 октября 1459 A . D ., Аликанте, королевство Арагон
Теперь, когда я знал, как правильно завоёвывать любовь народа, то по прибытии в город, я не только объявил праздничные дни с едой и выпивкой, но ещё и во всеуслышание заявил о том, что жертвую всем церквям города по сто флоринов, а всем незамужним девушкам города из бедных семей, которые хотели бы вступить в брак, я дарую приданое в размере двадцати пяти флоринов, а также прошу за мой счёт магистрат города обеспечить в городе проведения боёв зверей, а также приглашение актёрских труп.
Всё это, никогда не виданное раньше в таком небольшом городе, как Аликанте возымело эффект взорвавшегося бочонка с порохом. Радостные крики, звон колоколов и безудержное веселье настало в городе, а ко мне заторопились священники со всех церквей с вопросами, не пошутил ли я со всем этим, поскольку к ним стали целыми толпами записываться на венчание люди и только получив от меня ответ, что маркиз в своём уме и просто так хочет отпраздновать свой новый титул и возвращение в любимый город, то качая головами они поспешили обратно заверять своих прихожан, что да, всё в силе и браков можно заключат столько, сколько хочется.
Мои слова лесным пожаром пронеслись не только по Аликанте, ко мне заспешили старосты всех деревень графства и разумеется, мне чтобы никого не обижать, пришлось расширить свои слова и даровать приданое вообще всем незнатным и незамужним девушкам своего графства, если они выйдут замуж за тех, кого любят, в течение трёх месяцев.
С этих моих слов выпали в осадок вообще все, даже дворяне, но поскольку деньги в магистрате города исправно выдавались, получив подтверждение о записи брака в церковной книге, то в графстве случился массовый бум свадеб. Да ещё и в таком количестве, что священники не закрывали церкви круглосуточно, сбиваясь с ног, чтобы удовлетворить запросы всех.
Так что моё появление в городе, в титуле маркиза, на ближайшие годы точно, запомнили все. И пусть меня на руках, как в Неаполе не носили, но стоило мне только высунуть нос из дома, как тут же повозку окружали сотни, а иногда и тысячи людей, и все до единого радовались и кричали мне здравницу, подтверждая, что я поступил верно, несмотря на большие траты. Благо деньги с продажи квасцов, а теперь уже и прибыли с большого количества ломбардов и банков, которые десятками открывались в Кастилии и Арагоне, опутывая два королевства сетью финансовых организаций, присутствуя в каждом крупном городе, давали мне впервые почувствовать, что все мои труды и старании за эти годы были ненапрасными.