— Чтобы потребовать их возвращения конечно, — я непонимающе на него посмотрел.
— А он вам их отдаст? — удивился он, — короли обычно неохотно отдают свои долги.
— Сначала нет, — я пожал плечами, — а потом у них не остаётся выбора.
— Я не понимаю зачем это вам, но конечно займусь, сеньор Иньиго, — вздохнул иудей.
— Да и Иосиф, — вспомнил я, — начни составлять списки всех самых способных своих людей, через какое-то время они все начнут занимать высокие места в банковской системе, поскольку ты мне нужен будешь рядом.
Иудей вздохнул.
— Ваш новый проект, сеньор Иньиго?
— Именно Иосиф, — широко улыбнулся я, — ещё какой новый, я уверен, что он тебе точно понравится!
— Уже не уверен, — пробурчал он, но я сделал вид, что не заметил его скепсис. Иосиф был один из самых ценных моих кадров, так что нужно было искать людей, кто мог его заменить, если с ним не дай бог, что случится.
— Да и последнее дело, ради которого я тебе позвал, — я достал два листа бумаги, которые написал и нарисовал сам, — растиражируй в типографиях и отныне первый пусть висит в ломбардах, а второй в банках.
Еврей взял оба листа и удивлённо на меня посмотрел.
— Ломбарды и банки принимают и скупают у населения в любых количествах одну определённую старую Тирскую монету? — удивился он, — вы не боитесь, что их начнут подделывать?
— Не боюсь, — покачал я головой, — на оборотной стороне листовки, подробнейшие рисунки аверса и реверса монеты, её вес, а также все надписи, которые на ней должны быть. Серебро наши люди в ломбардах в состоянии определять, так что я не боюсь, что нам массово попытаются вручить фальшивки. С чем-то единичным будем разбираться отдельно.
— А что нам с ними делать, сеньор Иньиго? — продолжал не понимать он моё весьма странное распоряжение.
— Отправлять мне, запечатанными и пронумерованными, — просто ответил я, — все эти выкупы я компенсирую за свои деньги, и если среди них найдётся то, что нужно мне, будет выплачена премия тому, кто нашёл нужную монету.
— А что мы ищем? — заинтересовался он.
— Информация только для тебя, — я потянул за цепочку на шее, показывая ему свой шекель, — я раньше никому не говорил, но тебе скажу, что я ищу те самые тридцать сребреников. Хочу, чтобы у меня хотя бы несколько, как память о Нём.
Иудей остался спокоен, хотя было понятно почему, его религия не признавала Иисуса, как Бога или Мессию, для них он был просто проходимцем, смущавшим народ.
— Но сеньор Иньиго, как вы их можете отличить от тысяч таких же? –удивлённо поинтересовался он.
На это у меня был ответ, ради которого пришлось немного испортить собственный крест, но так было нужно, чтобы я мог в случае чего отмазываться от вопросов, подобных заданных мне только что Иосифом.
— Смотри, — я снял со своих чёток крест, положил его она стол, незаметно отодвинул серебряную пластинку, закрывающую углубление, но этого было не видно с того места, где находился он, и в углубление опустил обычный шекель.
Ничего не произошло. Тогда я с видом фокусника снял монету с шеи, отцепил её от креплений и опустил на крест, делая вид, что кладу просто на него, а не в углубление.
— Подсветить процесс опознания монеты, — нажал я нужную галочку в нейроинтерфейсе и перед глазами изумлённого Иосифа, монета слабо осветилась. Свет, естественно, исходил от углубления креста, но он этого не видел, и ему казалось, что слабо светится сама монета.
— Сеньор Иньиго! Что это⁈ — вот тут он уже удивился сильнее, — чудо?
— Это не чудо Иосиф, а большой мой секрет, который я доверил тебе, поскольку ты моё самое доверенное лицо, — я убрал монету и вернул пластинку на место, закрывая углубление, свечение тут же прекратилось, — этот крест, мне подарил дедушка, он сделан из части креста, на котором распяли апостола Андрея Первозванного. Видимо святыня реагирует на нужные монеты вот таким образом, большего я и сам не знаю.
Иудей качал головой, всё ещё смотря на монету.
— Просто невероятно сеньор Иньиго, и сколько монет вы уже нашли? — поинтересовался он.
— Пока только эту одну, — тяжело вздохнул я, — хотя ты прав, перебрал я уже очень много, начав ещё с Рима.
— Теперь мне много становится понятным, особенно это ваше увлечение такими монетами, сеньор Иньиго, — покивал он головой, — для вашей религии эти монеты имеют огромную ценность!
— Для меня и церкви, они бесценны Иосиф, — согласился я с ним, — если вдруг соберу хотя бы несколько из них, то завещаю их Ватикану, после своей смерти. Но пока у меня большое сомнение в успехе поисков, я перебрал уже сотни тысяч монет без какого-либо результата.