Мой коммуникатор был для этих целей также бесполезен. Сейчас у него не было заряда для полноценной работы. Кроме того, я не удивлюсь если загрузка баз данных по дикой природе стоила приличных средств. Хотя если осознать, что приготовление еды из подножного для меня корма, смело можно отнести к высокой кухне из-за дороговизны органических ингредиентов, то закачку базы данных по способам приготовления мне не оплатить и через пятьдесят лет.
Голод накрывал всё сильнее. Надо было принимать какое-то решение. Поэтому, чтобы не тревожить распухшие ноги, я подполз к грибам и присмотрелся. Шляпки грибов были изъедены то ли улитками, то ли червями. Я решил, что можно попробовать грибы. Но в последний момент одернул руку, потому что неведомо как из сознания всплыла история Алисы в Стране чудес. Девочка в зависимости от стороны гриба, которую она кусала, становилась то больше, то меньше в размерах. Такое вот изменение восприятия у неподготовленного человека от поедания незнакомых грибов. Галлюцинаций мне хватало и так.
Шелест ветвей и легкий писк отвлекли меня от этих странных мыслей. Я осторожно поднял голову, но не заметил ничего необычного. Сквозь кроны начали пробиваться лучики света, дождь закончился.
От непонятных полубредовых раздумий меня отвлек живот, который снова свело судорогой. Нужно срочно что-то поесть. Не знаю, как именно, но вид подъеденных местами грибов натолкнул меня на мысль найти самих едоков. Энтомофагом я был со стажем, как и большинство жителей Терры. Только в отличии от потребления промышленно изготовленных пищевых добавок в капсулах, я не от хорошей жизни не брезговал есть специально разводимых мной червей. И вот сейчас у меня были все шансы не только насытиться, но и попить. Ведь содержание воды в теле червей колеблется в зависимости от вида и условий содержания в пределах восьмидесяти – девяносто процентов. Изготавливаемый мной в домашних условиях порошок из червей содержал до семидесяти процентов белка. Как рассказывала мама, это было даже больше, чем рыбная мука, белковый концентрат сои или сухие дрожжи.
От озарения, пронесшегося сквозь туман мыслей, я даже улыбнулся. В биомассе червей содержится около десяти процентов полноценного белка. Рука сама потянулась к отвертке. Я начать рыть влажную землю в поисках пищи. Дёрн мешал, но не критично. Первую свою жертву я откопал уже через несколько минут поисков. Разорвал тельце пополам. Выдавил пальцами из червя остатки перерабатываемой земли и жадно всосал как спагетти. Так я пировал не менее часа. Голод отступал, но усилием воли я остановил трапезу. Несварения от непривычного меню теперь стоило бояться не меньше голода. Не знаю, повезет ли мне так с местом привала дальше. Чтобы избежать этих рисков, горстку оставшихся от моей охоты червей я спрятал в карман.
Отдохнув, я снова поднялся в путь. Каждый шаг причинял боль. Чтобы не думать об этом, я стал отвлекать себя, обдумывать путь и рассчитывать количество шагов. «Так, соберись, и все будет хорошо!», - сказал я сам себе.
Я начал прикидывать. Пройти километр — это две тысячи шагов; стало быть, пять километров — десять тысяч шагов. Эта цифра испугала. Я решил по возможности останавливаться каждые пятьсот шагов и отдыхать.
Раньше, чтобы сократить маршрут, я придумывал себе какие-то зримые ориентиры: дерево, пенек, поваленный ствол — и стремился к такому вот месту отдыха. Теперь я перевел все это на язык цифр и отсчитывал необходимое число шагов. Переходы между местами привала надо делать в пятьсот шагов, то есть в двести или двести пятьдесят метров, и давать отдых ногам. Выходило, что до полноценного сна надо постараться протащиться на покалеченных ногах километров пять.
Чтобы ослабить боль, сильным напряжение воли я пытался переключить свое внимание только на подсчет. Но стоило преодолеть две сотни шагов, как я начал путать счёт и привирать. Я снова не могу думать ни о чем другом, кроме жгучей, дергающей боли. Но вот прошел я эту тысячу шагов. Не имея уже сил присесть, упал лицом в траву. Несказанное блаженство я получил от запаха травы. Какие сочные стебли, если подумать Набирая полный рот пережеванной зеленой кашицы, я начал смаковать полученный сок. Протащиться тысячу шагов оказалось так тяжело, что я и не подумал о яде, который мог быть в растениях.
Я выплюнул эту жвачку в тот самый момент, когда резкий спазм схватил мое горло. «Ну вот и отмучился», - подумал я, - Не грибы, так трава доконают меня». Я перевернулся на спину, посмотрел в несмело пробивающееся сквозь густую поросль небо, и вместо отчаяния меня накрыло отупляющее чувство апатии. Отмучился. И по мере того, как накатывало это обездвиживающее отупение, я понял, что могу дышать и глотать. Полежав так еще некоторое время и успокоившись, я снова перевернулся на живот.