— Какой компромисс? Я ничего не знаю! — встревожился Иванов.
— Сейчас узнаешь. Я уже поручил конструкторской группе разработать проект. Как только он будет утвержден, передам все в руки молодежи. Пусть проводят свои субботники. Только это еще не скоро будет. Знаешь, как у нас иной раз затягивается? Может, к тому времени и у молодежи пыл пропадет…
— Значит, изменили свою точку зрения? Прислушались к некоторым критическим замечаниям? — почти недоверчиво спросил Иванов.
— Стало быть, не изменил. И в этом дело, что не изменил, а вы никто понять не можете. Объясню. Точка зрения у меня одна и та же: ничто не должно отвлекать внимание рабочего от его производственной задачи. Но иногда приходится под давлением обстоятельств выбирать, что больше отвлекает, что меньше. Субботники будут, к сожалению, утомлять молодежь, отвлекать от главного — от задачи повышения производительности труда. Но еще больше будут отвлекать и возбуждать их разговоры вокруг субботников, затеянные Ольгой Владимировной и подхваченные товарищем Ваграновым. Значит, поневоле выбрал я субботники. Но для твоего успокоения, — язвительно сказал Озолов, — можешь считать, что директор прислушивается к некоторым критическим замечаниям… Вынужден был пойти на компромисс, — повторил он уже другим тоном, с досадой. — А между прочим, — почему-то понизил голос Озолов, — от непродуманной статейки той в многотиражке до ваграновской неуправляемости — полшага! Как иначе, если не демонстрацией неуправляемости, можно назвать знаменитое, — Озолов иронически подчеркнул «знаменитое», — примечание Вагранова к его статье? По душам, видите ли, решил поговорить с читателями! Да ведь читает-то газету кто угодно! Значит, главный редактор позволяет себе с кем угодно откровенничать! Одно дело, если я с тобой разговариваю по душам, а другое дело, если я с каждым встречным начну так разговаривать. Это же ясно: только людей будоражить! На редколлегии, мне товарищи рассказывали, ваграновское примечание было названо отсебятиной, жаль, что политической квалификации не дали. Демонстрация неуправляемости — вот что это такое! Демонстрация против стиля нашей прессы!
— Наверно, коммунистам надо учиться уважать мнение своих товарищей по партии, — вслух подумал Олег Сергеевич.
— Уважать чужое мнение?! Это ты Вагранова учи! Не я выступил в печати с нападками на него за его взгляды, это он пытается подорвать мой авторитет своей статейкой!
Озолов подышал глубоко, как во время физкультурной зарядки, и продолжал спокойней:
— Или, например, кафе после смены — твоя идея, Олег Сергеевич. Чтобы, мол, люди посидели, поговорили, впечатлениями, мол, поделились о прошедшем рабочем дне… Мне в этой идее давно что-то мешает. И думаю, нам с этой идеей надо еще очень и очень разобраться… Захожу недавно-вечером в литейное кафе. Сидят после смены, рассуждают, возбудились до крайности, хотя ни пива, ни водки, разумеется, нет. Куда такое может привести? Совершенно ясно куда. Сегодня наспорятся, наорутся до одурения, а завтра коллективно опоздают на работу! Так уж лучше пили бы они пиво в домашней обстановке. Их женам да матерям нет времени спорить на отвлеченные темы. А кафе эти вроде богемных клубов нам не нужны!
— Ну и хватил! Не прав ты, Федор Николаевич, — твердо сказал секретарь парткома, впервые в жизни обращаясь к директору на «ты». — Наверно, ты давно в литейке не был, Федор Николаевич. Когда литейщик идет обедать, с него земля сыплется! А если он после смены душ не примет, его в трамвай не пустят, не то что в троллейбус! Душ не такой, чтобы на тебя побрызгало, а как следует душ, проливной. После такого душа надо обязательно в кафе посидеть, в шахматы партию сыграть, чашку чаю выпить, побеседовать. Литейку я тебе привел как самый убедительный пример, но и в каждом цехе должно быть так — хороший душ после горячей работы и передышка… Ну творческая, что ли. Собраться с мыслями, в себе кое-что подытожить, с товарищами обменяться соображениями. А у нас не то что кафе — буфетов во многих цехах нет. А бытовки?! С потолка штукатурка кусками отваливается, душевые краны сломаны, теснота, лишний шкаф втиснуть некуда! Лаврушина сколько недель в «пятиминутке» переодевалась!.. Конечно, я не только тебе в упрек, я и в порядке самокритики… Ты сейчас пошутил насчет пива. Пошутил, я так понимаю? А насчет водки не рискнул пошутить: мол, пили бы пиво или даже водку! Не рискнул, потому что слишком острая тема «водка»! Пьянство — вот где проблема, Федор Николаевич, а не то, что рабочие пойдут учиться и не с кем будет выполнять производственный план… Как будем с пьянством бороться, вам ясно?