— А в чём прикол тридцать восьмого дома? — поинтересовался Некрасов, вновь забираясь на порядком надоевшее пассажирское сидение.
— В том, что гостиниц тут не наблюдается, — фыркнул Ярик.
— Там хоть удобства есть? Кухня? Ванная? Туалет?
— Шведский стол и спа.
— Это значит — подножный корм и душ на улице, — удручённо перевёл Макс.
Зарецкий оставил это без комментариев. Домик, к которому он свернул, выглядел и впрямь не блестяще: потемневшая от времени некрашеная обшивка, бурьян по самые окна, гуляющий волной реденький забор. На рокот мотора откуда-то из зарослей осота вышел коренастый дедок; он подслеповато щурил тёмные глаза, был одет, несмотря на жару, в дублёный кожаный жилет поверх клетчатой рубашки и опирался на явно самодельную клюку. Появление у дома шикарной машины с московскими номерами ничуть его не смутило.
— День добрый, — Ярик первым протянул деду руку; тот, подумав, пожал. — Офицер Ярослав Зарецкий, офицер Максим Некрасов. Мы от Верховского, он должен был вам позвонить.
— Звонил, а как же ж, — проскрипел домохозяин. Макс, подумав, тоже решил поздороваться; пожатие у старика оказалось крепкое, на зависть иным молодым. — Как там Санька-то? Всё на лешаков бирки вешает?
— Нет, — Зарецкий сдержанно усмехнулся. — Московским магконтролем руководит. Мы, собственно, по его поручению.
— Небось гиблые места наши изучать, — дед пытливо прищурился. — Ваши сюда только за этим и ездят. Ты давай, машину-то загоняй, побалакать — оно всегда успеется.
Макс помог раскрыть низенькие воротца, неохотно поворачивающиеся на ржавых петлях. Приминая колёсами сорняки, мордатый внедорожник аккуратно вкатился во двор; двигатель устало вздохнул, прежде чем умолкнуть. Дед зорко за всем этим наблюдал; должно быть, волновался, что Ярик ненароком погубит какой-нибудь редкий сорт крапивы. Макс тем временем украдкой изучал обстановку. Душ на улице действительно присутствовал — дощатая будка с выкрашенной чёрным бочкой на крыше. В другой стороне — видимо, с учётом розы ветров — громоздился того же толка сортир. Насчёт внутренности самого дома Некрасов тоже решил не обольщаться. Да уж, удружил шеф так удружил… Зато, если дед не врёт и тут правда есть какие-то гиблые места, командировка обещает быть более чем интересной.
— Как его зовут? — шёпотом спросил Макс, косясь на согбенную спину ковылявшего впереди деда.
— Семён Васильевич Щукин, — так же тихо ответил Ярик. — Если верить шефу, колдун пятой категории. Почти единственный в округе из наших.
— О, блин, — озадаченно протянул Макс. — Понятно тогда.
Что ж, если выбора особо нет, то и расстраиваться нечего. С великой осторожностью миновав скрипучие ступени крыльца и предусмотрительно пригнувшись в дверях, Некрасов отважно вступил во владения колдуна пятой категории. Изнутри дома ремесло хозяина было заметнее: под потолком висели на верёвках пучки сушёных трав, на кухонном столе лежало брошенное рукоделие — дед что-то вырезал из дерева. Такой себе материал для чар, но где ж тут добудешь не то что серебро — хоть железку какую ненужную?
— В дальней комнате будете, — сообщил Семён Васильевич. — Там места побольше. Кухарить я не мастак, тут уж сами. Какая посуда есть — всю брать можно. В розетки много всего сразу не включать. Вот эта не работает, — он указал узловатым пальцем на соблазнительно удобное пластиковое рыльце, торчащее из стены прямо над низеньким столиком. — По чести сказать, у меня тут много чего не работает. Я раньше чинил помаленьку, а теперь глаза не те…
— Разберёмся, — Ярик задумчиво потрогал стену рядом с мёртвой розеткой и выглянул в единственное окно. — Сад у вас какой… просторный.
— Беда, — Семён Васильевич поморщился и махнул рукой. — Уж и не пытаюсь в порядок привесть. Спомог бы кто хоть траву покосить, а так — дело гиблое.
— Понятно, — Зарецкий вытащил из нагрудного кармана бумажник и извлёк оттуда несколько пятитысячных купюр. — Давайте-ка мы сразу заплатим. Во избежание эксцессов.
— Куда ж мне столько? — буркнул старик, недоверчиво глядя на розовые бумажки. Макса мучил тот же вопрос: куда столько за этот, с позволения сказать, чуланчик?
— Заранее закладываю моральный ущерб.
Некрасов не был уверен, что дед понял шутку, но деньги Щукин, поколебавшись, забрал. Интересно, сильно он обидится, если попроситься спать на заднем сидении машины?.. Одна радость — трепаться о рабочих делах можно свободно, не опасаясь, что наболтаешь на седьмую статью. Если, конечно, они не влезут во что-нибудь страшно секретное; а они обязательно, всенепременно влезут…
— Отвёртку не одолжите? — ни с того ни с сего осведомился Ярик и в ответ на изумлённый взгляд деда пояснил: — Розетку посмотреть хочу. Тяжело без электричества.
Щукин отвёртку принёс и даже согласился на время обесточить дом. Макс понаблюдал за тем, как коллега развинчивает пластиковую коробочку, заскучал и принялся от нечего делать возиться с намертво залитым краской шпингалетом на форточке.
— Инструкции-то будут? — поинтересовался он, отковыривая засохший пласт побелки. — Что мы тут забыли?
— Тебе сказали уже — экскурсии по гиблым местам, — хмыкнул Ярик.
— О, ну хоть это обнадёживает. Когда выдвинемся?
— Завтра вечерком сходим, — обрадовал Зарецкий. — Что касается инструкций… С магией поосторожнее. Здесь в радиусе десяти километров будет сбоить всё, что сложнее элементарщины.
— Вот засада…
— По-моему, отличное упражнение на концентрацию. Итак, бездумно магию не применять, языком не трепать, местным жителям не докучать, к разлому близко не лезть, — Ярик на миг задумался и прибавил: — И вообще вперёд меня никуда не лезть. Увидишь что-то подозрительное — зови сразу.
— Ты начальник — я дурак, — покладисто согласился Макс. — А исследования в чём заключаются?
— На месте расскажу, — Зарецкий вперился хмурым взглядом в развороченные кишки несчастной розетки. — Вот же чёрт, а у меня с собой ничего подходящего нет…
— Всё плохо?
— Достаточно паршиво, — он задумчиво тронул торчащий из стены проводок. — Ладно. Сегодня-завтра гуляем по лесам и осваиваемся, а в понедельник куда-нибудь съездим за электрикой. И не только, я так чувствую…
— Во Владимир? — воодушевился Макс. — С ночёвкой! И с культурной программой. Должна быть в командировке культурная программа?
— Никаких ночёвок, — отрезал Зарецкий. — Насчёт Владимира подумаем. Смотря в каком состоянии здешний садовый инвентарь.
Макс закатил глаза.
— Только не говори, что собрался этому хрычу огород облагораживать!
— Почему нет? Помогать надо людям, — Ярик отложил отвёртку, пересёк комнатушку и без видимых усилий открыл окно. — Особенно если начальство с ними в дружбе.
Довод звучал резонно, но перспектива физических упражнений на свежем воздухе от этого приятнее не становилась. Макс сдержал горестный вздох и попытался сконцентрироваться на хорошем. Они увидят самый настоящий разлом! И даже, наверное, подойдут близко. То-то Ксюха обзавидуется…
Впрочем, зная Зарецкого, можно предположить, что завидовать в итоге окажется нечему.
XL. Несказанное
Время словно бы замедлилось, а то и повернуло вспять. В чистеньком светлом домике за прошедшие годы ничего не изменилось: пёстрые вязаные половички, красно-розовые герани на подоконниках, лениво развалившийся между цветочными горшками толстый рыжий кот. И сама бабушка, маленькая и, несмотря на годы, деятельная, с убранными под косынку седыми волосами и добрыми морщинками в уголках светлых глаз. Всё так же пахло пирогами, сушёными травами и старым деревом; всё так же возился по мелким хозяйственным делам нерасторопный Афанасий, и даже дверной замок по-прежнему чуть-чуть заедал.
Кого здесь коснулось течение времени, так это Ольки. С последней их встречи сестра вытянулась, постройнела, похорошела и отпустила роскошную рыжую косу до талии. Бабушка, смеясь, звала младшую внучку первой невестой на деревне и наверняка в глубине души искренне так считала. Оля жадно расспрашивала про Москву, про экзамены, которые ей только предстояло сдавать, про работу в Управе и, конечно, про коллег, которые так любезно подвезли Иру от станции. Причины их визита, подлинные или мнимые, сестру не интересовали; Оля попросту жаждала свести знакомство со столичными гостями. Ира осторожно отнекивалась. Непонятно, кого и от кого спасала.