— При исполнении, — грубовато рявкнул он.
— При каком ещё… — начал было громыхать один из патрульных, однако второй, постарше, придержал напарника за плечо.
— Серёг, это не по нашему ведомству, — тихо пояснил он и кивнул Максу. — Помочь чем-то можем?
Макс ответил не сразу. Речной трамвайчик барахтался посреди реки; рядом на воде плавал ярко-оранжевый спасательный круг. На пространственный прыжок у паразита навряд ли хватило бы сил, лезть на теплоходик более чем глупо, нырять под днище — смертельно опасно. Если только беглец не освоил какую-нибудь неизвестную науке магию, этим нынче каждая собака развлекается…
— Заверните кораблик к пристани, — попросил Некрасов и провёл пятернёй по мокрым волосам, пытаясь придать им цивильный вид. — И девушку до метро проводите, пожалуйста.
Порыв был вызван скорее извечным желанием покрасоваться, однако рациональное зерно Макс в нём всё же нашёл. Хрупкая, невысокая, не слишком одарённая магически секретарша магконтроля подходила под портрет типичной жертвы паразита почти идеально. Существенное отличие составлял лишь ошивающийся рядом маг шестой категории.
— Позвони мне, как доберёшься домой, хорошо? — попросил Некрасов так заботливо, как только сумел.
Ира серьёзно кивнула, глядя ему в лицо. Славная боевая подруга из неё бы вышла, не ошибись природа с дарованиями! Макс с удовольствием поцеловал бы её на прощание, если бы на них не пялился собравшийся со всей набережной народ. Речной трамвайчик медленно, словно нехотя подползал к причалу, мялся в ожидании указаний недовольный патрульный, рубашка и джинсы на солнце понемногу начинали благоухать несвежей водой. Такое себе завершение свидания. Впрочем, кто-кто, а Ира точно поймёт и обижаться не станет.
— Завтра увидимся, — пообещал Макс и подмигнул спутнице.
В конце концов, принимая Некрасова к себе в отдел, шеф предупреждал, что в магконтроле любой выходной запросто превращается в рабочий день.
XXX. Принципы
Пёстрая коробка пирожных среди скучных бумаг так и притягивала взгляд. Ира задумчиво потрогала крышку и смущённо улыбнулась сама себе. Угощение Макс вручил, рассыпаясь в цветистых извинениях и лукаво подмигивая; обижаться на него было решительно невозможно. Да, в общем-то, и не за что. И так понятно, что на первом месте у него — любимая работа, слишком престижная, чтобы оставаться не более чем строчкой в трудовой книжке. Жаль, никак не кончаются эти дурацкие дежурства…
Или не жаль. Благодаря дежурствам терпеть Чернова приходилось не чаще трёх раз в неделю и не больше трёх часов в день. В пятницу вставшему, как всегда, не с той ноги контролёру взбрело в голову сунуть нос в залежи документации по закупкам, копившиеся в шкафу с незапамятных времён, и Чернов прямо-таки напал на Иру с претензиями. Переупрямить паршивца не вышло, а в кабинете, как назло, не случилось ни начальника, ни коллег, и теперь здоровенная пыльная коробка с бумагами грозно возвышалась перед Ириным столом, ожидая пристального секретарского внимания. Как будто мало других забот! Только успевай разбирать чужие беды, сыплющиеся, как из рога изобилия…
В подтверждение невесёлым мыслям заверещал телефон. Ира тревожно оглянулась на пустующий стол Старова и потянулась за трубкой. Звонила Волкова; это лучше, чем операторы горячей линии, но хуже, чем любой другой вариант. Кроме, разве что, самой начальницы канцелярии.
— Ирина Викторовна, — на удивление дружелюбно пропела в трубку заместительница Анохиной, не дослушав приветствия, — вы получили задачу на ежеквартальную сдачу документации в архив?
— Ещё нет, — без уверенности ответила Ира, лихорадочно пробегая глазами список заданий. Ничего подобного там не значилось.
— Я сейчас назначу. Займитесь, пожалуйста, — вежливейшим тоном приказала Волкова. — Общая инструкция есть в сетевой папке, нюансы по вашему отделу уточните, пожалуйста, у Верховского.
Ира бросила на дверь логова далёкий от воодушевления взгляд. Начальник, как водится, на месте не сидит, хотя в его календаре никаких встреч сейчас нет. Остаётся только написать напоминание самой себе и надеяться, что за отведённые на подготовку документов две недели Верховский сподобится как-нибудь объяснить эти самые нюансы, желательно не перепоручив дело Чернову. Ира вздохнула и вернулась к разбору входящей корреспонденции.
Очередной лист оказался предназначен офицеру Тимофеевой. Ира с сожалением посмотрела на часы: Оксана и Макс уехали совсем недавно, сбагрив последний вызов Старову с Андреем. Будь секретарша порасторопнее, успела бы передать документ, а теперь ждать ему двое суток… Представив, как прокомментировал бы это Чернов, Ира поморщилась и положила листок Ксюше на стол, рядом с внушительного вида книгой, раскрытой почему-то на форзаце. Порядком выцветшая дарственная надпись, сделанная обстоятельным угловатым почерком, гласила: «Душа моя! Должно быть, для тебя это — детский лепет, но сам я книгу нашёл весьма полезной. Читай на сон грядущий и не забывай давнего своего друга. Н.В.» Не удержавшись, Ира приподняла обложку — посмотреть, что там за детский лепет читает Ксюша. Томик носил жутковатое название «Некоторые аспекты психического воздействия различных видов нежити на человека» и числился за целым коллективом титулованных авторов. Ничего себе чтение на сон грядущий! Должно быть, любившая работать на публику Оксана нарочно оставила книжку у всех на виду.
В дверь застенчиво поскреблись, и Ира стрелой метнулась на место. Час неприёмный, стало быть, явился кто-то из Управы. Так оно и оказалось: в кабинет просочилась Анька собственной персоной. Увидев сидящую в одиночестве подругу, Сафонова сникла, разом растеряв половину красоты.
— А где все? — уныло спросила она вместо приветствия.
— Старов с Барминым на выезде, остальные отдыхают, — отрапортовала Ира и ехидно прибавила: — Ты завтра днём приходи.
— Зачем? — рассеянно спросила Анька и вздохнула. — Вот это можешь Верховскому передать, пожалуйста?
— А что там? — полюбопытствовала Ира, разглядывая папку, стянутую неприятно знакомой проволочкой с печатью.
— Да ваш этот, — Сафонова неприязненно качнула головой в сторону логова, — с Романа Алексеевича какую-то ерунду стребовал. Ну и я вызвалась отнести…
— Печать не трогай, — со знанием дела предупредила Ира, заметив, что подруга держит ношу опасно близко к болтающемуся ярлычку.
— Да она ж на меня не реагирует, — отмахнулась Анька и в доказательство несколько раз тронула пальцем поблёскивающий зелёным квадратик. — На, держи. А ты есть пойдёшь?
— Пойду, — Ира, от греха подальше не касаясь проволочки, отложила папку в сторону. У Аньки девятая категория; должно быть, слабовато для того, чтобы обеспокоить печать. — Сейчас только, проверю, что ничего срочного нет…
Телефон словно ждал этого мгновения, чтобы нагло завибрировать. Ира закатила глаза и в качестве оправдания продемонстрировала Аньке экран: звонил Старов, а это совершенно точно подпадало под категорию срочного.
— Ты у компа? — выпалил в трубку контролёр. Он тяжело дышал и, кажется, был чем-то встревожен. — Дёрни медиков по экстренной форме. Скажи, упырь…
— Что случилось? — бестолково спросила Ира, щекой прижимая трубку к плечу. Форма, форма, где же была эта экстренная форма…
— Андрюхе досталось. Через полчаса привезу, — серьёзно сообщил Старов. — Нашим тоже дай знать, пожалуйста…
Когда он положил трубку, Ира уже отправила оповещение медикам и настрочила сообщение для магконтроля. Одна за другой всплыли четыре отметки о прочтении; никто ничего не ответил. Стоило ли вообще писать! Все заняты своими делами, а происшествия на выездах — должно быть, обычное дело…
— Кто-то ранен? — севшим голосом спросила Анька.
— Угу, — Ира протиснулась мимо подруги и метнулась к давящемуся бумагой принтеру. — Ань, обед отменяется. Мне надо документы сделать для медиков…
— Д-да, конечно, — неловко — кто бы мог подумать! — пробормотала Сафонова. У самой двери она обернулась, словно хотела ещё что-то сказать, но передумала и ретировалась.