В кабинете было пусто. Бумаги кто-то собрал с пола и сложил в отдельную коробку — наверняка не терпящий хаоса Зарецкий. На столе Чернова рядом с выдернутой из гнезда трубкой лежали неряшливым веером листы, стянутые за уголки лентой с печатью. Что творится за запертой дверью логова — не разглядеть, да и не очень хочется. Может, и вовсе ничего. Велика беда — секретарша увольняется…
Ира плюхнулась в пока ещё своё кресло и прикрыла глаза. Мама, разумеется, будет в ужасе. И вообще, и из-за Павла Сергеевича. Ну и поделом, нечего искать обходные пути! Выше головы не прыгнешь, а Ире никак не место в величественных коридорах Управы. Нет уж, лучше в конторке средней руки, где самая страшная тайна — упрятанные от налоговой копеечные прибыли…
Дверь логова бесшумно открылась, выпуская надменного, как дюжина депутатов, Чернова и заодно — обрывки затихающего разговора. Ира отвернулась. Ну их всех к чертям.
— …ничего не смогу сделать, если так будет продолжаться.
— Успокойся. Ты, кажется, просил командировку?
— Да, но это сейчас не…
— Вот и займись оформлением, пока… есть возможность. Ещё вопросы?
— Нет. Нет вопросов.
Зарецкий подчёркнуто аккуратно прикрыл за собой дверь и наградил Чернова тяжёлым взглядом. Как же, мы не любим, когда нам мешают работать! Ира рывком придвинула к себе клавиатуру.
— На какие даты командировка? — бросила она прежде, чем контролёр успел открыть рот. Хватит выяснять отношения, и так всё понятно.
— С понедельника на две недели, — помедлив, ответил Зарецкий. — Можно тебя на два слова?
— Здесь говори, — отрезала Ира. Клавиши под пальцами прямо-таки гремели. — У меня от Константина Игоревича секретов нет.
Константин Игоревич издал нечто вроде презрительного фырканья и ничего не сказал. Зарецкий, ожидаемо, тоже промолчал.
— Место?
— Оставь незаполненным.
— Гостиница, билеты на самолёт?
— Не нужно.
Не нужно так не нужно. Зарецкий, подумав, бросил стоять над душой и вернулся за компьютер. Ну да, милочка, а ты на что рассчитывала? Что будут умолять остаться? Да таких тут, как грязи…
В недоброй тишине, не справляясь с духотой, надсадно гудел кондиционер.
XXXVI. Третья статья
В пыточной комнатёнке у безопасников дышать было нечем. Ксюша недовольно ёрзала на неудобном стульчике; Максу после беготни тоже не сиделось на месте. Один лишь незнакомый молодой сержант безопасности чувствовал себя здесь вольготно. Взглядом, нежным и трогательным, примерно как алмазный бур, он сверлил офонаревшего от свежих впечатлений паренька лет двадцати. Тот жалобно дёргал запястьями в наручниках и затравленно озирался; Управа ему не нравилась.
Задержанного было, с одной стороны, немножко жалко. Вот так вот живёшь себе, промышляешь хлеб насущный не совсем честными магическими методами, уверенный, что ты один такой одарённый — и тут в один прекрасный миг вместо ментов-минусов, которых можно раскидать простенькой силовой волной, тебя вяжут совсем другие слуги закона, вменяют третью статью Магического свода и волокут в Управу, набитую такими же, а то и похлеще, уникумами. А если не примешивать к делу эмоции, то картина вырисовывалась серьёзная. Деятелей вроде этого старшие ласково именовали профанами и, если верить Оксанке, уже много лет в практике не видали. Обычно талант либо вовремя раскрывается и получает должную огранку, либо так и погибает невостребованным; самостоятельно, без помощи сообщества, освоить хоть простейшую стихийную магию — задачка со звёздочкой. А этот справился, да ещё как! Повелевать сквозняками и поджигать пальцем газовые конфорки парню было неинтересно — он баловался аж телекинезом. Четвёртая, между прочим, категория! Тут всю жизнь потратишь — не научишься, а некоторые вот так, играючи…
Макс покосился на торопливо щёлкающую клавишами Ксюшу. Четвёрка — не хухры-мухры, циферкой повыше — и влетел бы бедняга без вопросов на смертный приговор. Может, и сейчас влетит. Вон какой безопасник довольный, этим только дай человека уморить… Тимофеева деликатно прочистила горло, привлекая внимание, и придвинула к себе ноутбук.
— Время тринадцать восемнадцать, — зачастила она, аккомпанируя себе на клавиатуре. — Дело о несанкционированном применении дара, Магический свод, статья три. Допрос ведёт старший офицер магконтроля Тимофеева Оксана Сергеевна, присутствуют младший офицер магконтроля Некрасов Максим Николаевич и специалист группы предотвращения магических противоправных деяний Миронов Алексей Дмитриевич. Вы несёте ответственность за полноту и достоверность предоставленных следований; оставляю за собой право принять необходимые меры, если посчитаю, что вы ведёте себя некорректно. Вам всё понятно?
Задержанный только ресницами хлопнул. Весь этот протокольный шквал обрушился на него, как камнепад на незадачливого альпиниста. Парнишка, очевидно, думал, что судить его станут за то, что тырил с витрин мелкогабаритную технику, а тут — Магсвод, несанкционированное применение, должностные лица…
— Да или нет?
— Д-да…
— Прекрасно. Ваше имя?
Задержанный нервно сглотнул.
— Юрий… Юрий Зенин. Ми-михайлович.
— Род способностей и предполагаемая категория вам известны?
Мотает головой. Ксюха, разумеется, лихо вписала магию четвёртой категории — под вопросом, само собой, чтобы безопасникам потом скучно не было.
— Когда и каким образом обнаружили свой дар?
Парнишка попытался развести руками, вспомнил про наручники и пугливо вздрогнул всем телом.
— Ну как… Пару лет назад вроде… — выдавил он, в ужасе глядя на Ксюшин ноутбук. — Случайно вышло… Там, с пацанами, ну, дела такие, зацепился, то, сё… Один там был мутный, Ржавым звали… Полез, значит, с ножом на меня, я его и… ну…
Тимофеева поморщилась. Обитатели социального дна не вызывали у неё симпатии, а подобная манера изложения раздражала питерскую интеллигентку ещё больше.
— Какие конкретно типы воздействия вы пытались применять?
— Так это, — Зенин неопределённо шевельнул челюстью, словно из спёртого воздуха пытался зачерпнуть нужные слова. — Пихнуть там чего… Или кого. Вещи подвигать. Ничего больше не умею! Чем хотите клянусь!
— Клясться вы потом будете, — зловеще пообещала Тимофеева. — Вы ранее сталкивались с представителями сообщества?
— Какого ещё…
Ксюша, косясь на безмолвного сержанта, помучила ещё профана вопросами, хитро заходя то с одной, то с другой стороны. Зенин либо виртуозно играл идиота, либо действительно ни черта не знал. Получается что-то — он и делал. Кто ж знал, что тут аж целое сообщество, со своими законами, со штатом сотрудников, обеспечивающих соблюдение этих самых законов? Отпустите, пожалуйста, уважаемые, он больше ни в жизнь, никогда, ни за какие шиши…
— Что ж, — Оксана смотрела теперь исключительно на безопасника. — У задержанного действительно не было возможности получить необходимое обучение и сдать аттестацию. Я классифицирую это как обстоятельство непреодолимой силы; согласно пункту семнадцать, оно снимает с задержанного обвинения по третьей статье. Вы со мной согласны?
Сержант Миронов недовольно пожевал губами.
— Да, всё по закону.
— Тем не менее, — Ксюха повернулась к профану и хищно сощурилась, — вы будете обязаны пройти обучение с предоставленным государством наставником, сдать экзамены и принести присягу. До тех пор вы не имеете права осознанно использовать свой дар. Дальнейшие нарушения, если будут совершены, не подпадут под семнадцатый пункт и повлекут наказание вплоть до смертной казни. Вам понятно?
— С-с-смертной? — севшим голосом переспросил Зенин. — Она же… того… нельзя…