Так она размышляла по дороге, слушая музыку и глядя в окно. Постепенно она начала фантазировать на тему того, как будут развиваться дальнейшие события. Самым забавным показался такой вариант: Рожнов накануне сам ушёл на пенсию, и всем сказал, что завтра уезжает в свою Мухосрань, действительно намереваясь смыться, завершив свои чёрные делишки. И поэтому его вообще никто не ищет. Лет через 10 найдут иссохшую мумию. И весь её хитрый план был совершенно напрасен, все старания — даром. Никто уже точно не определит, в какой день он умер, и что тогда происходило, алиби не понадобится, да и хрен кого найдёшь из свидетелей. Эта идея так позабавила её, что она не выдержала и расплылась в улыбке. И вообще, она ведь ничего не помнит! Может быть, это кто-то другой убил Рожнова. И убежал. Или вот ещё: Рожнов сам схватил глобус и ну дубасить себя по башке, пока не снёс её нахрен. Влада беззвучно хохотала, прижавшись лбом к стеклу. Она не слышала, как старушки напротив переговаривались, поглядывая на неё:
— Вот она, молодость — смотрит в окно и смеётся.
— Ага, никаких забот. Живи себе и радуйся.
***
Строгова решительно вошла в редакцию и потребовала свою зарплату и рукописи.
— Поликарп Омарыч не велели вас сюда пускать, — с сарказмом сказала секретарь, протягивая ей конверт с деньгами.
— Можете ему передать, что я продолжу бить его морду лишь в том случае, если мне придётся ломать дверь, — ухмыльнулась Влада.
— Не выйдет. Он сегодня впервые в жизни не явился на работу.
— Даже так? Надеюсь, у него уважительная причина. Хотя он, помнится, всегда считал, что единственной таковой для невыхода на работу является смерть. Но, как ни заманчива эта перспектива, я надеюсь, что он всё же пока жив, так как в его кабинете заныканы мои рукописи.
Секретарь и ещё несколько человек, случившихся поблизости, весело рассмеялись.
— К сожалению, не могу ничего подсказать: Поликарп Омарыч не берут трубку. Так что придётся ждать, когда они сами тут появятся, — пожала плечами секретарь, — Если хотите, в случае его появления я вам позвоню, вы придёте и заберёте. Хотите?
— Да, конечно. Если вам не трудно, — с готовностью согласилась Влада, надеясь, что находчивая секретарша позвонит ей и в случае обнаружения трупа.
Интересно, сколько раз старый хрыч должен не выйти на работу, чтобы его начали искать? Да и кто станет этим заниматься, кому он вообще нужен?
Покинула редакцию Влада в некоторой растерянности. Что теперь предпринять-то? Как узнать, как там дела идут с трупом? Крутиться возле редакции — подозрительно... Получается, её вызовут на допрос, когда она меньше всего будет этого ожидать. И что теперь, сидеть вот так и ждать их звонка? Да у неё к тому времени крыша уже поедет. У-у-у, не видать ей теперь покоя! И какого чёрта старый засранец унёс в свой кабинетишко её вещи?! А на что он вчера вообще рассчитывал?! Он что, правда думал, что останется жив и здоров после таких замашек?! И не будет посажен за решётку? Бред какой-то. А может, он знал, что итак со дня на день помрёт? В результате болезни, от которой взрывается голова?
Беззвучно хохоча, Всевлада остановилась на переходе и вдруг увидела, что по противоположной стороне улицы бежит мужик и что-то вопит. Музыка в наушниках не давала ей расслышать, что именно. Проследив траекторию движения мужика, взгляд Влады остановился на закутанной до сходства с космонавтом или водолазом малюсенькой фигурке, которая застыла посреди улицы, растопырив ручки и в ступоре таращась на отчаянно пытающийся затормозить грузовик, несущийся прямо на неё. Всевлада сама не поняла, как это произошло, но она проскочила перед самым грузовиком, вскользь задев коленом бампер, выхватила почти из-под колёс кулёк розового тряпья с предполагаемой девочкой внутри и со всего маху приложилась правой лопаткой об землю, держа его на вытянутых руках. По дороге у неё выпали наушники, так что она услышала-таки визг тормозов и матюги водителя грузовика, который остановился через несколько метров и теперь бежал в её направлении. Вокруг собралась уже небольшая охающая толпа. Непутёвый папаша девочки тоже, наконец, добежал, и теперь что-то лопотал, пытаясь одновременно оправдаться перед водителем и выяснить, всё ли в порядке с дитятком и не убилась ли спасительница. Всевлада, опасаясь в любой момент услышать рёв, поскорее поставила девочку на землю и встала на ноги, отскочив от неё подальше. Она что-то невнятно отвечала на истерические вопросы и благодарности, не зная, куда же теперь деваться. Они с девочкой были, похоже, в одинаковом шоке, и удивлённо таращились, не понимая, чего надо этим людям.
— Спасибо вам! Вы настоящий герой! Вас надо по телевизору показать!
— Вы, наверное, сильно ударились! Вам надо к врачу!
— Ой, у вас плащик порвался!
— Ребёнок-то цел? Слава Богу!
— Испуга-а-алась, наверное! У-тю-тю!
— Девушка, это ваше?
— На улицу выйти страшно! Запретить эти машины к чёртовой матери!
— Девушка, вы испачкались, дайте помогу отряхнуть…
Так и не осознав своего героизма, Всевлада всё же умудрилась, наконец, незаметно ускользнуть от толпы, и подворотнями пробраться как можно дальше от места происшествия. Ушибленное плечо ныло, и кожаный плащ на нём был порван, так что покупка верхней одежды стала ещё более актуальной проблемой. Отходя понемногу от шока, Влада, как ни странно, совершенно не думала о том, что только что произошло. Единственная связанная с этим мысль посетила её минут через двадцать, как раз когда она заприметила магазин, где продавали куртки. «А ведь если бы не вся эта история с убийством, меня бы сегодня в это время здесь не было…» — Строгова содрогнулась, стараясь не представлять, что тогда сталось бы с девочкой.
Вот и магазин. Звякнув колокольчиком на двери, она юркнула внутрь в поисках чего-нибудь непригодного для выступлений в цирке. Почему-то нынешняя мода считала, что девушке необходимо щеголять единственно в разных идиотских и непристойных цветах, типа розового или салатного. Стараясь держаться порванным плечом к стене, Влада направилась к вешалкам.
— Вам что-нибудь подсказать? — Владу всегда бесили продавцы-консультанты, от которых не отвяжешься, и которые за отсутствием искомого предлагают всякий вздор. Но, подняв глаза на этого, с намерением пока ещё вежливо послать его, Строгова на мгновение потеряла дар речи. Парень был бессовестно красив, причём красив именно в той манере, которая импонировала Владе. К тому же он — осанна! — был немного выше неё ростом. И что он только тут делает? Впрочем, ей теперь предстоит искать работу, и варианты есть гораздо худшие.