Взглянув случайно в сторону "Крестов", Влада содрогнулась и поскорее направилась через Литейный мост, который совсем недавно свели. Прохладное утреннее солнце светило сквозь дымку, город ещё находился в полусне, и кругом была удивительная, спокойная красота, но Влада, к сожалению, была сейчас не в состоянии как следует оценить её. Она была сосредоточена на том, что ещё надо успеть сделать за эту долгую ночь, а жаркий, тяжёлый и щекочущий костюм тем временем успел просто невыносимо её замучить. К тому времени, как город оживёт, ни рыжего хмыря, ни Всевлады Строговой на его улицах быть не должно.
На другой стороне Невы Влада довольно долго петляла, пока ни нашла открытую подворотню и незапертую парадную. Убедившись в отсутствии свидетелей, она юркнула туда и торопливо избавилась от своего костюма. Процесс отрывания бороды оказался весьма непростым и болезненным, но в целом всё прошло отлично. Убийца куда-то сгинул, есть только девица в коричневой куртке без всяких пятен крови — да и откуда бы им взяться? — и с большим мешком в руках, а такой персонаж имеет полное право разгуливать ранним утром по городу, не вызывая никаких подозрений. Хотя Владе всё равно будет спокойнее, если её никто не увидит. Ещё одна пробежка по петляющим переулкам — и девушка с баулом юркнула в знакомую тёмную парадную, поднялась на пятый этаж и тихонько скользнула в незапертую дверь. Это, конечно, очень неосторожно — оставлять дверь нараспашку, но Данька в последние пару месяцев использовал свою квартиру единственно для тусовок, а сам жил у очередного друга, так что красть здесь сейчас было нечего. Зато у него постоянно ошивались толпы каких-то людей, знакомых и незнакомых, вписавшихся на неопределённое время и иногда довольно занятных.
Закрыв, наконец, дверь как следует, Влада положила на пол крепко завязанный баул, повесила куртку кровавым пятном к стене и прокралась на кухню, где по обыкновению отрубились, положив головы на стол, братья-близнецы Вяшкины. Достав из шкафа чистый стакан, она плеснула в него остатки коньяка из бутылки и несколько раз коснулась стенок пальцами и краёв губами, чтобы он выглядел так, будто из него вчера пили, и оставила на столе. В комнате Алла и Данька спали на тахте валетом, Сашка дрых прямо на полу в обнимку с порожней бутылкой из-под вермута, Ульяна свернулась в кресле, как креветка, а Влада прокралась к дивану у окна, осторожно убрала с него гитару и улеглась, укрывшись пледом. Спать ей вовсе не хотелось. Вся надежда была на то, что друзья вчера напились до полного беспамятства и не вспомнят, что её с ними не было. Надежда, впрочем, была слабая: Даньку она видела в таком состоянии только один раз, Сашку, может быть, раза три, а Ульку и Аллу, кажется, вообще никогда... Это Вяшки вечно вырубаются после второго стакана, они-то вообще ничего, конечно, не помнят.
Светало. Тикали часы. От лёгкого сквозняка колыхалась лента серпантина, висящая на люстре. Влада воспалёнными глазами пялилась в окно на клочок неба между стенами. Даньке к девяти на работу, значит, в 7 должен прозвенеть будильник. Почему часы тикают так медленно? Она нервничала. Друзья, всё-таки, ещё не слабоумные. Убедить шесть человек в том, что ты вчера пил с ними, хотя ты не пил, может оказаться проблематично. Ладно, если они её раскусят, можно будет сделать вид, что сама напилась и всё перепутала. Придётся тогда придумывать другое алиби, но какое? А после этого надо успеть сгонять за город, сжечь на пустыре все улики, и потом ещё вернуться в редакцию требовать зарплату за последний месяц и рукописи, и страшно огорчиться из-за скоропостижной кончины бывшего начальника. Хотя вряд ли его так быстро обнаружат. Ведь это так славно, когда можно его не видеть, и вполне разумно подождать недельку, прежде чем ломать дверь в его квартиру. Мешок, конечно, можно было выбросить в мусорный бак или в Неву, но Влада сочла это слишком ненадёжным. Придётся сжечь и куртку, кровь с неё теперь ничем не выведешь. Да и ладно, всё равно она старая, как мир. Наконец заверещал Данькин будильник. Влада каждый раз ему удивлялась: более омерзительного звука она даже у других будильников никогда не слышала, хотя они все рады стараться.
— Что за хрень, сколько времени? — хриплым сонным голосом пробормотала Влада, потягиваясь и хватаясь за голову.
Над диваном поднялась взъерошенная голова Аллы.
— Нифига себе, привет! Я даже не помню, как ты пришла… Круто вчера, видать, было! — воскликнула она.
— Вчера — нет. Сегодня — круто! — ворчливо отозвалась Влада.
— А клёвый диск Сашка принёс! Так оторвались, у меня аж чё-то шея болит... Не помнишь, как зовут солиста?
— Я как меня-то зовут, и то с трудом помню...
— Хи-хи... Даня! — рявкнула Алла, спихивая парня на пол, — Вставай, тебе на работу!
— И принеси нам воды, — подхватила Влада.
— Совсем оборзели, — проворчал Данька, потирая ушибленный бок, — Опаньки! А когда ты вчера пришла? Ни шиша не помню...
— Ну вы тут все даёте! На последнем поезде приехала, еле успела на пересадку.
— А ты откуда это ехала?
— С Дыбенко, вестимо. Цветочки же там, — ответила Строгова. Она действительно там была, но уехала, кажется, в восемь.
— Цветочки это да, — протянул Данька и наступил на Сашку.
— Ты чё! — взревел Сашка.
— Звиняйте, — Данька сделал реверанс, и у него закружилась голова, — О-о-ой...
Бормоча ругательства, он ушёл на кухню.
— А где Вяшки? — спросила Влада.
— Там же где и всегда, они же опять вырубились. Или тебя тогда уже не было? — Сашка задумался, — или ещё...
— Да было меня, было! — засмеялась Влада.
— Нет. Тебя не было, — сохраняя позу креветки, заявила Ульяна, — я вчера мало пила и хорошо всё помню.
Приехали, подумала Всевлада.
— Да ты что? — подняла она брови, — наверное, тебе что-то не то налили.
— Ну как это её не было, — встрял Сашка, — если мы с ней подрались из-за той писательницы! Я считал, что женщину не могут звать Жоржем, и стал с Владой спорить, помнишь?
— Но это было на прошлой неделе! — возразила Ульяна. — Она же тебе сама потом её книгу приносила показать. А как раз вчера мы танцевали без неё, я же точно помню! И на гитаре не стали играть, потому что без Влады все поют, как попало!
— Уль, не позорься, — сказала Алла, — Я помню, как Данька звонил Владе, и она сказала, что приедет через полтора часа. Поэтому в начале её не было. А потом она была.