Как бывалый и практичный солдат я пришел к выводу, что самое разумное, что я могу сде-лать, -- это идти не торопясь, делая вид, что я здесь по делу. Откуда "им" на хуй знать, может быть, я гуляющий здесь для своего удовольствия извращенец-мафиози, а машина ждет меня за углом. А может... ничто другое в голову не приходило, посему я остановился на образе мафио-зи, приехавшего сюда совершить обмен двадцати килограммов героина на соответствующее количество миллионов долларов в старых мелких банкнотах.
Все это было смехотворно, но я себя таким образом успокоил. Если не на 100, то хотя бы на 50 процентов. И когда я еще несколько раз встретил в руинах двуногого зверя-человека, я справился со встречами молодцом. Я шел такой развязной походкой, помахивая своим паке-том, кокетливо даже (тут я вспомнил, что меня много раз до этого в Нью-Йорке принимали за итальянца), и с таким видом ступал по битому стеклу, будто знал тут всякий камень и собирал-ся через мгновение нырнуть в следующий темный провал в стене обгорелого здания, а уж там меня ждали мои до зубов вооруженные ребята. Тени аборигенов прошли, даже не окликнув мой белый пиджак. Может быть, они, да, думали, что я мафиози, а может, марсианин, а может, мэр Кач.
Основной проблемой, после того как я достиг нужного спокойствия и по системе Станислав-ского убедил себя, что я и есть мафиози Лимонов, "каппо ди тутти" всех других мафиози, было понять, в каком же направлении идти. Останавливаться было нельзя, из сотен обгорелых, без стекол окон за мной могли наблюдать. Потому я шел не спеша, стараясь придать своему дви-жению подобие порядка, хотя бы стараясь идти приблизительно в одну сторону. Один раз, ко-гда дома вдруг оборвались, передо мной появился дряхлый каменный мост, туго затянутый в никем не используемые одеяла тоннелей, и я прыгнул, без страха и упрека рыцарь Лимонов, в это каменное и металлическое месиво. Мне показалось, что я понимаю, где я нахожусь, что пе-редо мной "Через Бронкс" экспрессвей.
Может быть, это он и был, но, перебравшись на другую сторону, я нашел то же самое -- мрачную перспективу уходящих вдаль разрушенных каменных коробок, и я пошел по самой широкой из каменных клоак, надеясь, что она меня куда-то выведет. К живым районам. Мне казалось, что я, да, приближаюсь к Весту... В то же время я шел по каменной пустыне и чувст-вовал себя солдатом, бегущим в атаку по открытому полю. Не за что было спрятаться. На удачу бегущего. Убьют... не убьют? Я физически как бы видел со стороны мой виляющий по проспекту Дьявола белый пиджак, свою белую уязвимую спину.
Впрочем, я не совсем справедлив к этому незабываемому ландшафту. Должен отметить, что несколько раз мне попадались дома, показавшиеся мне если не полностью, то хотя бы час-тично обитаемыми. У одного из таких домов я даже высмотрел несколько подозрительно ухо-женных невысоких деревьев. Но одинокий путник предпочел не стучать в немногие целые стек-ла этих жилищ, догадываясь, что едва ли лучшие люди каменных джунглей, живя здесь, могут сохранить в целости свои стекла. Скорее самые отважные могут сохранить. А их-то, отважных, я и боялся.
Вдруг сзади заурчал мотор. Я повернулся и увидел ползущий по другой стороне улицы по-лицейский автомобиль. На меня вдруг пахнуло от автомобиля маем, а ведь был май, маем и жизнью. Я подумал с наслаждением о путешествии в Грецию, которое я еще смогу, пожалуй, совершить, если подымется вдруг франк. И я побежал через дорогу к полицейскому автомоби-лю, приветственно махая руками...
Хуя... Они не только не остановились, они нажали на педаль газа. Понимая, что это, может быть, единственно возможный корабль, проплывающий мимо меня, потерпевшего кораблекру-шение, я понял, что терять мне больше нечего, и заорал "Полис! Полис!", но только мигнули огоньки на повороте.
Тогда я не стал размышлять о причинах, побудивших блюстителей порядка не остановиться на призывный крик человека в белом костюме в четыре часа утра на улице Южного Бронкса. Мо-жет, они поняли, что я не мафиози, и прониклись любопытством: "А вот интересно, пришьют аборигены этого интеллигента, одетого как "фагот", или доживет до утра?" Экспериментиро-вали ребята, дабы выяснить степень криминальности своего района еще раз. Возможно также, что полицейские вместе со мной решили, что я мафиози, и уехали поспешно, опасаясь подвоха, скажем, того, что я вдруг швырну в них гранату... Тогда мне было не до причины. Все эти гипо-тезы пришли мне в голову уже на следующий день.
Автомобиль полиции еще укатывался за угол, а я уже обладал идеей спасения. Я решил найти телефон и вызвать такси. Я почти понимал всю нереальность моей идеи, но я хотел жить. Поэтому я быстро поверил и в телефон и в такси. И уже стал размышлять над тем, сколь-ко же мне нужно будет заплатить шоферу французскими франками... В три раза больше? Все знают, что франк падает, к тому же шоферу придется истратить некоторое время на процесс обмена франков на доллары, я это учитывал. Но человек -- ужасное животное. Даже в минуты опасности я не поднялся в своей щедрости выше, чем "в три раза больше".
Все на той же графической планерной перспективе, будто расчерченной рукою де Кирико, но необычно мрачного де Кирико, я попытался найти телефон. Увы, даже в нормальных районах Манхэттана иной раз нелегко найти работающий аппарат, здесь же счастье, естественно, не улыбалось мне очень долго. Полчаса уже шагал очарованный странник в белых сапогах, по-скрипывая битым стеклом, как вдруг... БАР, работающий бар. Протер глаза... нет, не мираж -- бар среди развалин.