— Кто знает, — мой собеседник не спешил подниматься на ноги.
Я вздохнул, кивнул и послушно опустился рядом, словно бы ученик-отличник, готовый ловить каждое слово своего наставника.
— Я оказался здесь достаточно давно, как уже сказал ранее, — старик вытянул ноги, размял пальцы и мягко улыбнулся мне. — Позволь мне умереть. Поверь, за свою жизнь я сделал множество ужасных вещей, которые не стоили того, чтобы быть совершёнными, и вполне заслужил подобную смерть. Моё заточение здесь — наказание за грехи, но ты, кажется, иного рода явление.
Я ощущал внимательный взгляд и умение управляться с магической энергией дрожью в конечностях, которую, правда, пока что удавалось скрыть. Этот человек и правда… был магом. Он играл с энергией где-то на уровне Леис, а может и выше: я не мог оценить с одного взгляда. К тому же, старик уже видел мою сомнительную концентрацию и мог воочию убедиться в силе и полном отсутствии контроля с моей стороны.
— Ну так что, согласен убить меня? — мой собеседник требовательно заглядывал мне в лицо.
— Вряд ли, — откровенно признался я.
— Ты выглядишь, как военный, — наконец, принялся объяснять старик, — человек на службе. Вероятно, сейчас магов тоже принимают на государственную службу? Сначала я предположил, что ты из наёмников, — выправки нет, которая неизменно остаётся после службы, да и глаза… Но говоришь складно. С крайне малой вероятностью человек, который говорит такие вещи, играет на тёмной стороне.
— Мне повезло, что ты здесь, а не в реальности, — я хмыкнул, — иначе, скорее всего, ты был бы начальником моего отдела.
Старик удовлетворённо улыбнулся.
— Я не был среди тех, кто сражался за правду. Участвовал в одной войне, которую после засекретили. Если покопаешься в архивах, что-то найдёшь, так что это я оставлю твоему пытливому разуму…
Вряд ли Феликс позволит мне подобное. Конечно, зачастую он давал мне больше прав, нежели остальным, и тем не менее существовали границы, за пределы которых даже мне заходить не следовало.
Но об этом говорить я не стал.
— Так что относительно влияния на реальность?
— Нетерпеливый какой, — раздражение разлилось в голосе старика, и он слегка толкнул меня. Благо, магию использовать не мог… — Ты не согласился убить меня, так к чему мне раскрывать свои секреты?
Что я мог предложить? Вокруг нас не было ничего, и реальность — единственное, что мне требовалось, дабы одолеть чёртового владельца иллюзий и с чистой совестью оказаться на воле. И почему я решил, что дело закончится битвой? Никто не оглашал условий соревнования, никто не наблюдал за моими потугами — всё происходило абсолютно противоположно привычному мне порядку в подобной игре. Ещё и странный старик…
— Я не стану убивать.
— Не хочешь руки марать? — недовольно хмыкнул он.
Я покачал головой.
— Мне плевать, сколько человек умерло от твоих рук. Я и сам убил далеко не одного человека, — я откинулся назад, упираясь в стену спиной. — И я говорю не о «долге» или «спасении человечества».
— Лжёшь, — просто бросил мне старик. — Я чувствую, что ты способен убить, но ни одной души, которую ты считал бы невинной, ты не уничтожил.
Я отвёл глаза.
Это было правдой: я не шёл против внутреннего чувства справедливости. Если тело твердило, что убивать нельзя, — я помогал; если требовалось совершить некий аморальный поступок, я тоже делал это, не сомневаясь, ведь при мне каждое мгновение находилась моя совесть, убеждавшая разум, что именно так и нужно поступать…
— Поэтому ты здесь, — внезапно осознание настигло меня, — я не могу убивать тех, кого не считаю виновным, поэтому ты здесь и требуешь убить тебя, никак не объясняя свою вину. Ты — не та тварь, что затащила меня сюда, но и не порождение моего разума. Значит, всё закончится, когда я убью тебя… а если нет, придётся остаться навечно запертым в этом крохотном мирке.
Старик удовлетворённо кивнул.
— Действительно способный. Никто из моих реальных подчинённых не догадался бы, что его уже испытывают, если рассчитывал бы на настоящую битву. Они слишком зациклены на этом. Сражения, сражения, сражения — то, из чего состоял мой быт несколько десятилетий назад, и даже сейчас я с трудом представляю, как столько времени прожил без привкуса пороха.
Длинная речь закончилась. Старик шумно вздохнул, вспоминая нечто из того, что находилось глубоко-глубоко в его личных воспоминаниях. Я тоже молчал. Мне требовалось обдумать, как я собираюсь выбираться из этой весьма затруднительной ситуации, если уже сейчас решил не убивать человека рядом со мной…