Леис шумно вздохнула.
— Ты ведь не это собиралась сказать? А я совсем не про Ичер хотел услышать.
Она выпустила слишком много огненной энергии, и занавески на окнах легко вспыхнули, словно бы сама девушка, стоит неловко коснуться её кожи.
— Страшно, — Леис повернулась на пятках и вновь атаковала.
Я знал, что такое страх. Признаваться в чём-то всегда непросто, а если вопрос стоит о человеке, которым дорожишь… наша с Леис секундная искренность не могла компенсировать годы и годы постоянного общения, совместного времяпрепровождения и всего того, что было у парочек и чего не хватало свободным магам глубоко в душе; того, что мы всегда искали в окружающих, но не знали: эти чувства создаются лишь парочками. Мне часто приходилось сталкиваться со страхом. Не только в случае признаний: он сопровождал мага всю его жизнь, начиная от первых заданий и заканчиваясь лишь в случае смерти. А стоит заиметь кого-то, кто становится дороже жизни…
Бесконечным рядам скелетов-защитников наконец показался край. Я и не ожидал, что мы справимся так скоро, но впереди уже маячила реальная возможность выйти два на один с новым правителем!
— Мне тоже страшно, — я повалил последнюю тварь на землю и хорошенько приложил её черепом. — Вероятно, всем в этом мире чертовски страшно, но мы всё равно начинаем что-то, всё равно знакомимся, всё равно играем на деньги… Я хотел бы сказать, что это не будет сложно, но оно будет.
Короткий вздох сам собой вырвался изо рта, и я невольно улыбнулся, встречаясь глазами с Леис. Она выглядела чуть лучше.
— Откладывать совсем некуда, да?
— Кажется, у нас с тобой, Леис, не будет ни одной свободной минутки, чтобы разобраться с нашими чувствами, — вновь шумно выдохнул я и кивнул. — Только сейчас, только те мгновения, которые сможем вырвать у нашей неприветливой судьбы.
Девушка сделала шаг ко мне. В коридоре впереди было пусто, а потому и я приблизился к Леис, уже ощущая, как натягивается пространство и усиливается атмосферное давление. Мы всё это время были рядом, но не так.
— Разговор откладывается, — она неуверенно коснулась моих плеч, провела длинную линию вдоль ключиц… каждое прикосновение этой девушки жаром отдавалось в каждой клеточке моего беспомощного в её руках тела.
— К чёрту разговоры.
Я не выдержал первым.
Мои губы нашли её рот в полной темноте, ведь видеть жуткий замок и гору трупов отвратительно не хотелось. Для нас не было окружения. Мы с Леис существовали в своей собственной реальности, далеко от всего того, что происходило здесь. И политические игры, и сражения, и родственные связи — всё это мы с лёгкостью оставили за порогом, словно сброшенную одежду, и представали друг перед другом нагими и открытыми. Я чувствовал Леис. Она тонула во мне.
Жар переливался по нашим телам, мы обменивались им, словно бы два заряженных элемента одной громадной системы. Существуя вместе, судорожно глотая воздух, чтобы не задохнуться этим вечным поцелуем, мы были единым и абсолютно неразрушимым целым, для которого нет никаких ограничений: ни вверх, ни вниз, ни в стороны.
— Не пойдём дальше, — Леис тяжело дышала, глядя на меня. Мы стояли у самой стены, упиваясь друг другом, и если бы рядом внезапно появился некто с враждебными намерениями, мы бы этого даже не заметили.
— Я предпочтитаю… кровать, — из горла сама собой выскочила ехидная усмешка. — Нужно идти.
Она смотрела на меня слегка разочарованно. Ожидала, вероятно, что я скажу бросить всё, и мы прямо сейчас, прямо здесь избавимся от всего того напряжения, копившегося в наших телах и душах… вот почему не желала летать. Слишком пошло, слишком много мыслей — я ощущал это не так остро, ведь привык находиться во власти этих ощущений, но Леис… для неё, вероятно, всё это едва ли не впервые. Все эти игры в любовь.
— Лучше потом, — снова произнёс я, и девушка всё-таки сдалась. Расслабила пальцы, отпустила меня, мои волосы, скользнула прочь, кое-как приводя себя в порядок. Всё можно было списать на бой, только не жадный блеск в глазах и покрасневшие словно от мороза щёки — заметив это, вряд ли кто-то сможет сказать, что Леис «всего лишь сражалась».
— Только не забывай, — она провела рукой по стене, будто бы этим ограждая себя от прикосновений ко мне, — ты обещал остаться.
Я довольно улыбнулся. Мне играть со внешностью не требовалось: я всегда выглядел более-менее никак…
— Думаешь, сбегу после первой ночи?
Мы двинулись дальше. Пребывали в молчании, но оно не было напряжённым, наоборот: всё электричество словно бы исчезло, обратившись в какой-то иной вид энергии, доселе незнакомый ни мне, ни Леис. И эта энергия, словно бы чужое прикосновение, грело душу изнутри.