Мальчик молчал.
Я вздохнул: этот, словно бы я в прошлом, не верил просто на слово, ведь знал, что слово на самом деле немногого стоит…
Глава 34. Маленькая откровенность
Переулок словно бы сжался до размеров крошечной комнатки. По крайней мере, глядя на мальчика, я ощущал себя зажатым в тиски между ним, культистом и моей собственной целью и желаниями. Я знал, что сказать, но боялся обнадёжить его слишком заранее, ведь кто знает, справлюсь ли я с непростой задачей, которую передо мной выдвинули бесчувственные боги, в которых здесь с таким благоговением веровали.
Наконец, принимая поражение, я приблизился к парню и прошептал:
— Я собираюсь уничтожить Культ. Не знаю, сколько времени это займёт и сможете ли вы узнать об этом, но я это сделаю. Они причинили мне немало боли…
Новообращённый с подозрением смотрел на меня. Да неужели это новое поколение настолько недоверчиво?!
— Что они сделали? — так же тихо спросил он.
«Что они сделали…» — мысленно повторил я. Все знают о злодеяниях Культа, но вежливо молчат, проглотив языки, стоит дойти до дела. Люди боятся, что Истина ополчится на них и их семью, и потому прячут даже от самих себя жестокую правду. Я не знал всего. Не мог знать, но отлично представлял, какой хаос могли сотворить последователи богини без идеалов, а потому и рассказать мог…
— Забирали детей из приюта, где я рос. Я думал, с ними всё будет в порядке, но большинство из них умерло ни за что: их принесли в жертву кровавому богу. Но не только из-за этого. Культ бесчинствует отовсюду, и я не в силах помешать им прямо сейчас, но скоро… совсем скоро всё изменится.
Мальчик серьёзно кивнул. Я ощутил, как он перестал сопротивляться, и осторожно поставил его на землю, чуть улыбнувшись. Мы с ним теперь были связаны одной тайной…
Новообращённый маг собирался рвануть прочь, но я задержал его ещё на мгновение и протянул ограничитель:
— Это тебе пригодится. Используй, чтобы тебя не раскрыли раньше времени.
Он кивнул и исчез, оставляя за собой только пыль и чувство, будто я сделал нечто хорошее, и тем не менее не смог завершить это дело до конца. Хотя кто знает… быть может, благодаря моему совету этот мальчик сможет прожить чуть дольше, ведь по его умным глазам я точно знал, что он справится…
Я вздохнул и развернулся. Оставался ещё один, не менее значимый вопрос, и относительно этого нужно было общаться с тем самым «ненавистным культистом».
— У нас серьёзный разговор? — уточнил я, отряхиваясь. В переулке оказалось чертовски пыльно.
— Не разговор. Послание, — мужчина развёл руки в стороны. — Богиня Истины приглашает Фантома присоединиться к нашему Культу в качестве верховного жреца, дабы нести правосудие в мир… Она обещает все почести. И не только их: у тебя будут в достатке деньги, власть, девушки и всё, что только пожелаешь. Политика Культа не ограничивает, ты сможешь жить, как захочешь!
Я вновь испустил вздох. Ну что за шаблонное приглашение, принимать которое для меня нет абсолютно никакой выгоды? Туманное объяснение относительно моих обязанностей и много-много вознаграждений: какая банальщина. Ни один маг в здравом уме на такое не согласится.
— Нет, — я развернулся. — Если это всё, то разговор можно считать законченным, а я отправляюсь дальше.
Культист стоял, не произнося ни слова. Я не видел его лица, но, вероятно, выглядел он удивлённым и испуганным в преддверии наказания и от осознания того, что ему скажут в Культе, когда вернётся.
— Прошу, — зашептал он.
— Тебя убьют или вроде того? — я хмыкнул. — Культ много кого убил, не ты первый, не ты последний. Но раз уж с мальчиком так получилось…
Надежда яркой искрой вспыхнула на усталом лице.
— Передай своим, что я приду. И пусть готовятся к обороне, ведь я собираюсь к чёрту разнести ваш «культ» и свергнуть вашу жестокую богиню с её кровавого пьедестала.
Я наконец покинул чёртов переулок, оставляя культиста наедине со всем тем, что он успел придумать, сказать и сделать. Отныне я и правда обязан разбить Культ. Они будут этого ждать, мальчик будет этого ждать… Скорее всего, это тоже одна из моих основных целей в Иторие. Ведь кто, если не я, сможет справиться с бушующим вихрем сумасшедших?
Теперь улицы не казались радостными. Люди по-прежнему мелькали перед глазами с абсолютно теми же выражениями на лицах, что и раньше, но я обходил их молча, не приветствуя и даже не удивляясь. Мир враз стал… серым. Мне виделось, что в нём нет и не может быть ничего, кроме боли, страдания и этих культистов в белых одеяниях, которые, кроме того, что проповедовали принятие смерти, ничем хорошим не отличались.