Уже по дороге обратно я внезапно решил связаться с Феликсом. Обычно для поиска информации я использовал свой аккаунт в общей системе, но данные, которые я хотел получить в этот раз, вряд ли могли оказаться даже в стратегическом военном архиве. А потому, наслаждаясь ветром, неприятно касающимся моего лица и одновременно нарушая почти все законы термодинамики, я коснулся наушника и тут же услышал мелодично холодный голос:
— Агент один, какие-то недоразумения?
Внизу проплывали яркие зелёные пейзажи. Порой — домики, но редко они встречались у железнодорожных путей, ведь мало кто захочет дышать выхлопами составов и по утрам слушать стук колёс… Я заставил себя вернуться к разговору. У меня действительно достаточно часто возникали «недоразумения» с людьми: они не понимали моих мотивов, я не желал слышать их неуверенные доводы, сводящиеся к переливанию из пустого в порожнее. И именно работой Феликса оказалось улаживать эти неприятности. Потому, собственно, он и задал вопрос, который задал — ради экономии времени. Человек по ту сторону часто казался мне скорее роботом, нежели живым человеком — настолько хорошо контролировал он свои эмоции, подавлял раздражение и страх в голосе. Феликс мог играть всеми нами.
— Я хотел задать вопрос. Это касается непосредственно объекта перевозки, доверенного мне… ты же знал, что она может пробудиться, как маг?
Я буквально ощутил напряжение Феликса, пусть он и постарался скрыть это, как мог. Всё-таки не всё ему даётся! Выдохнув, я медленно оглянулся, ещё раз изучая постоянно изменяющийся ландшафт. Он знал. Иначе, вероятно, никогда не согласился бы, чтобы скандальный я сопровождал какую-то там девушку, которая мало того, что забеременеть может, так и является дочерью генерала…
— Что я должен буду предпринять? — солнце стояло в зените и неприятно припекало. Правда, уже через несколько секунд я стоял на крыше вагона, а затем — в тамбуре, но ощущение жары осталось. Куда же ему деваться?
— Принять роды. Ты и сам догадываешься, в зрелом возрасте пробуждаться тяжело, возможны осложнения и все вытекающие.
Я побарабанил пальцами по грязному оконному стеклу в тамбуре. Мимо проходила девушка, спросила, есть ли кто-то за мной (вероятно, в туалет). Пришлось ответить, что там никого нет. И счастливая леди исчезла за дверью, а я двинулся к нашему купе, уже осознавая, что Феликс мне не слишком поможет банально потому, что данный случай, скорее всего, даже в его продолжительной практике — первый. Создавать архив на пустом месте не выйдет. Кто-то обязан был стать первым, и я совершенно не удивился, когда узнал, что эта роль по "случайному стечению обстоятельств" выпала именно мне.
У наших купе было пусто. Все трое, вероятно, наслаждались обществом друг друга (или делали вид, что это так), а потому я не стал заходить внутрь. Снаружи стоять оказалось спокойнее и даже проще: никто не лез в мои мысли, не пытался от меня чего-то добиться, не искал поводов поддразнить… Уютное одиночество, изредка нарушаемое желающими посетить уборную.
Феликс снова подал голос. Выходило, всё это время он висел на линии, прислушиваясь ко всему происходящему вокруг? Я тряхнул головой. Они и так знали, что я делаю, буквально посекундно, и не мне стесняться, когда заставали с поличным. По крайней мере, у агента не находилось желания отпускать ехидные шуточки относительно моих девушек или меня самого: Феликс культурно удалялся во время некоторых процедур.
— Агент один, — голос тихий, возможно, нарочно приглушённый, — ничего не отвечай. Относительно запрошенной информации… мы думали, всё пройдёт спокойно, но может случиться и небольшой взрыв. Если такая вероятность возникнет, мы, конечно, сообщим, но тебе всё равно придётся рассчитывать больше на себя, нежели на нашу поддержку и обнаружение: вся энергия уходит на военную разведку.
На мгновение вещание прервалось. Вероятность взрыва… этого определённо нужно было избежать любой ценой. Что бы там ни говорили эти военные в деловых костюмах, это у них смерти отражаются на панели цифрами с множеством нулей, а я увижу каждого из погибших лично. Я, возможно, говорил с некоторыми из них. Просто видел, как они поспешно скользили мимо по своим делам, а затем за секунды умрут, исчезнут, превратятся в пыль по моей беспечной неосторожности… Нет уж. Взрыв я допустить никак не мог.