Не то чтобы я не ожидал проснуться в подобном месте: с моей специальностью так или иначе время от времени просыпаешься не там, где заснул, но не настолько же кардинально…
Я снова прикрыл глаза. Остатки какой-то магической энергии (вероятно, чужой) всё ещё пульсировали во мне, и я даже попытался было использовать её, но тут же «прилетела» отдача коротким разрядом электричества по всему телу. Видимо, мои тюремщики отлично представляли, с кем имели дело: обезвреживать мага следовало именно лишением запаса энергии и, одновременно, заключением в кандалы-ограничители по типу тюремных.
Другой вопрос, что с такими я один раз уже справился…
Но проторенная дорожка не помогла. В тот раз вся энергия (и даже больше, ведь Сетон помог мне высвободить полную силу) была при мне, а значит любой ограничитель являлся скорее насмешкой, нежели реальной угрозой, но силы-то не было!
Ещё немного повисев в тишине, остывая после первого удара током, я провёл линию между Леис и этими событиями… Да неужели? Она была со мной столько времени, помогала, кажется, искренне любила меня, так с чего бы внезапно продавать меня на опыты каким-нибудь сумасбродам? Хотелось спросить у неё самой. Чтобы девушка по крайней мере нашла силы взглянуть мне в глаза и ответить: «да, это я. Да, мои слова ничего не стоят, память поддельная…» — и так далее. Или узнать, что Леис, к счастью, прикована где-то здесь, совсем рядом, и освободить её от пут — одна из моих приоритетных задач.
Вздох сам собой вырвался изо рта.
Пусть мозг услужливо подбрасывал идеальную картинку, кто, кроме Леис, мог подстроить всё таким образом? Она могла использовать мою силу, могла обезвредить меня на долгие часы. Но чёрт, я ведь не опасался её! Мне вчера казалось, мы всё выяснили, всё обсудили, и ни к чему теперь тайны или игры в кого-то другого.
Я ведь собирался отдать ей чёртово кольцо, провозгласить девушку владычицей этого мира, научить летать по воздуху, когда только вздумается.
А в ответ получил цепи, тишину и едва-едва тлеющую надежду на свет, настолько же далёкую, как наше с Леис счастливое совместное будущее… она сама приняла это решение. Знала, что я мог защитить её от чего угодно, и всё-таки выбрала стоять по другую сторону баррикад. Быть может, оправдывала себя какой-нибудь «весьма значимой» причиной, но что, в конце концов, может быть дороже наших чувств, причём построенных совсем недавно, а теперь бессердечно растоптанных на пути к чему-то большему.
Размышления ни к чему хорошему не приводили, и я оставил их.
Время медленно перетекало из сосуда в сосуд, оставляя на мне почти что ощутимые следы своего присутствия. Висеть было не трудно. Не дёргаться слишком, и острия шипов не станут врезаться в мягкую кожу… Только мысли добивали. Я не мог полностью отстраниться от них, ведь, благодаря Леис, память о вчерашнем всё-таки горела прикосновениями на теле, и так просто забыть подобное я не мог, даже если бы очень захотел.
И лишь когда солнечных лучей стало совсем мизерное количество, дверь моей темницы со скрипом отворилась.
На пороге стоял человек в белых одеждах: уж цвет-то я мог различать и в кромешной темноте, если это требовалось… Культ Истины. Снова они, игроки закулисной зоны; явились, чтобы поиздеваться над пленником или вести переговоры — я всегда догадывался, что процесс задержания с их стороны обычно происходит как-то так. Человека мучают до изнеможения, пока он в бессилии от голода, холода и одиночества сам не решается доверить всего себя культистам.
Странно было представить Леис среди этих мрачных нелюдей. Она ведь казалась мне солнцем, моим ярким светом, так с чего бы связывать столь светлое существо с таким тёмным дном этого мира…
— Эй, — когда пришелец обратился ко мне, я заставил себя поднять голову и встретиться взглядами с человеком в белом. — Давно ты здесь? Эта камера, кажется, пустой должна быть…
Он приложил руку к подбородку, поглаживая коротенькую бородку, затем занёс в помещение ведро и швабру.
— А ну живо катись отсюда, пока я тебя не выгнал! Понаприходили тут… — бурча, служитель принялся искать, где можно расстегнуть диковинное приспособление, удерживающее меня на месте. — Что, решили с девушкой свою интимную жизнь разнообразить?!
Я наблюдал за культистом молча. Он, как и говорил, старательно искал, где расстёгиваются все эти приспособления, попутно смахивая пыль то с подоконника, то с небольшого возвышения над полом, которое, вероятно, раньше служило трибуной. Странный какой-то… я не выдержал уже спустя минут пять, когда культист так и не разобрался, как снять кандалы-ограничители.