— Ладно, — я приблизился, вынуждая Вику сильнее сжимать пальцами поручень. — Ты меня вынудила.
Притянув к себе девушку, я легко поднял её на руки, за мгновение лишив возможности и желания сопротивляться. Виктория могла бы попытаться выбраться, кричать или — и того хуже — пожаловаться компании-нанимателю, но ничего из вышесказанного она так и не сделала, послушно повиснув в воздухе. Словно бы ждала, что я именно так и поступлю.
— План всё ещё в силе? — мягко уточнил я, искоса поглядывая наружу, в темноту.
— Я в деле, — за несколько мгновений Вика пришла в себя, собрала в кулак все остатки воли и решила играть отведённую ей роль до конца, пока на это хватит сил. — И с твоей стороны было нечестно умолчать, что всё произойдёт на крыше, — буркнула девушка, пока мы в том же составе поднимались по железным скобам.
Поезд мчал, не притормаживая ни на мгновение. Мимо пролетали тёмные силуэты деревьев, далёкие отголоски существования жизни и в этом заброшенном краю вселенной играли яркими огнями вдали. Первым делом я поставил девушку на землю. Правда, стоило её ногам коснуться земли, как Вика недоверчиво бросила взгляд на меня, мол, почему я не падаю и распространяется ли это на неё… Через некоторое время она всё-таки отлипла на меня, пусть уверенности в «притяжении» крыши у девушки не прибавилось.
И это произошло ровно в тот момент, когда на противоположном конце крыши вагона объявились и наши сатанисты: уже знакомый нам проводник (в этот раз — раздетый до пояса), девушка-проводница с яркими волосами, которую мы встречали внизу, и ещё трое студентов, пьяных настолько, что каждый из них напоминал скорее тело, ведомое чужой волей, нежели самостоятельную единицу. В этом сражении они могли бы одолеть нас большинством, но ребята напротив даже не догадывались, какую сторону в итоге мы примем.
— Начинаем, — буркнул Никита Дмитриевич, не обращая внимания на то, что ранее мы с Викой отвергли его приглашение. Возможно, посчитал отказ конспирацией? — Жертва, в центр.
Вика обернулась, и мы встретились взглядами. Для неё и стоять-то было испытанием, а здесь требовалось самостоятельно переместиться туда, где, очевидно, нет никакой видимой опоры… Тяжело играть роль канатоходца, если боишься высоты, каким бы хорошим актёром ты ни был.
— Она боится, — я смотрел прямо на проводника.
В этот раз незнакомая девушка по левую руку от Никиты Дмитриевича едва ли не вмешалась: её тело инстинктивно дёрнулось, желая принять участие в забавном действе, происходящем просто перед ней, но инстинкты вовремя остановили незнакомку от поспешного решения. И зря. Откровенно говоря, мне казалось, я отлично знал эту леди. Было нечто знакомое в её образе, движениях и просто том, как она смотрела на меня, как носила повязку на лице! Мы определённо знали друг друга раньше. И по какой-то причине незнакомка решила скрыть этот факт.
— Ну давай, — умоляюще взглянул на Вику худощавый мужчина. — Это не так трудно… Просто сделай два шага вперёд.
Виктория отрицательно покачала головой, наоборот, отступая назад и касаясь меня спиной. Будто бы использовала, как стену.
Я шумно выдохнул, взял леди за плечи и отодвинул, выталкивая вперёд и лишая опоры. Конечно, девушка не оказалась там, где её желали видеть, но минутное осознание тела, что оно не падает, стоили многих часов увещеваний, объяснений и шантажа. В конце концов, мы всё ещё играли свои небольшие роли в этом спектакле…
— Я иду, — Вика решительно сделала шаг. Затем ещё один, легко балансируя, как и на земле. Теперь девушка стояла ровно в центре замысловатого узора, нарисованного мелом, вероятно, за несколько дней до того, чтобы теперь использовать по назначению.
Нам предстояло сыграть. А выиграем или проиграем — это останется на совести Вики и двоих напротив, ведь зомби, за неимением мозга, в партию никогда не берут.
— Начинаем, — Никита Дмитриевич молча присел у своих таинственных рисунков, едва касаясь их длинными пальцами. Меловые надписи светились в темноте.
Я внимательно следил за каждым движением рук, и оттого ощущение реальности поспешно исчезало: я будто бы вернулся в свою первозданную форму, когда не существовало ограничений, давления со стороны правительства и все люди вокруг также были яркими световыми пятнами… Резко выдёргивая себя из фантазий, я вынудил тело сконцентрироваться на происходящем в реальности. Остальные участники, как и я, оказались заворожёнными движениями пальцев и теперь осознавали происходящее не более, нежели те самые зомби. Мне оставалось только подыграть…