Гостиница не показалась мне особенной или удивительной. Дорогие материалы на стенах и полу не дарили ощущения комфорта, окна казались узкими бойницами — пребывать в подобном здании психологически бывало даже тяжелее, нежели в некоторых темницах! И с чего бы метаморфу выбирать именно это место?..
Я толкнул дверь с «золотыми» цифрами «43». Она оказалась незапертой, а внутри с комфортом расположился метаморф в образе привычной мне Лизы: он играл в карты с ничего не подозревающей Викой.
«Отлично», — я неловко улыбнулся всем присутствующим. Откровенно говоря, мне хотелось на несколько часов забыться сном, а после уже разбираться с инструкциями, полученными из управления.
— Спектра, не хочешь присоединиться? — Вика прикусила губу, глядя на меня. — Проигравший откровенно отвечает на один вопрос, заданный победителем.
«Лиза» красноречиво подмигнула мне, приглашая присесть… Я не смог отказаться.
Дело было даже не в том, что всю игру я старательно планировал будущую операцию, а скорее в том, что Лизочке отчаянно везло, когда как у меня на руках находились никуда не годные карты. Правда, в итоге, Вика «вышла» первой. А когда я проиграл, девушка (я ощущал) уже мысленно потирала ладоши.
— Один вопрос, — напомнил метаморф.
— Да-да, — Вика снова прикусила губу. — Спектра, скольким девушкам ты признавался в любви?
Хуже вопроса, вероятно, попросту не существовало. Даже если бы юная волшебница спросила о будущей миссии, это было бы не так волнующе и неловко. Да, она знала, о чём говорить! Хитрая чертовка.
— Ни одной, — я мягко улыбнулся, вызывая на лицах своих партнёров недоумение. — Продолжаем?
Другой стал бы объяснять; я же медленно тасовал колоду. Интересно — зададут вопрос. Что может быть проще в подобной игре, где единственное правило: быть максимально откровенным? Мигнула лампа на потолке. Я раздавал карты, ощущая себя полным идиотом: но что я мог поделать, если вслух ни разу не произносил подобного? Я множество раз влюблялся — в замужних и отвратительно свободных — я бил соперников за своих девушек, я играл любую роль, какую ни попросят… и ни разу не признавался в любви. Зачем? Достаточно оказывалось коротких, ничего не значащих фраз: леди и без того понимали, что я полностью принадлежу им. Глупо было добровольно цеплять на шею железный ошейник!
Тем временем завершилась ещё одна партия. В этот раз возможность задавать вопрос досталась мне, роль ответчика — Андрею… лёгкое оцепенение, вызванное этим распределением, не сразу оставило моё тело. Существовал тысяча и один вопрос для Вики, но для Лизы?! Я мог спрашивать и без этой игры: мне не решались врать.
— Спрашивай, — Вика едва коснулась моей руки, а я уже ощутил раздражённый взгляд Лизы. Андрей не мог сражаться со мной в моём истинном облике, пока сам являлся леди! В таком случае выбор Виктории был очевиден.
— Кем ты мечтала стать, когда вырастешь? — слова, ненавязчивые и самые обычные, могли бы встретиться с непониманием в иной компании, но здесь нас осталось только трое, и все желали уловить как можно больше крохотных крупиц достоверной информации друг о друге.
На мгновение Андрей прикрыл глаза. Я мог представить (или даже ощутить), как он погружается в воспоминания, тонет в определённых фрагментах, пробует их на вкус и запах; ищет необходимую ячейку. Отдалённо представляя детство метаморфов, я всё-таки задал этот странный вопрос. Глупо? И тем не менее именно этот вопрос заставил Андрея действительно сосредоточиться на игре. Как и меня, собственно. До этого везло мне, теперь очерёдность перешла к метаморфу…
— Я мечтал стать космонавтом. Все дети когда-то хотели, конечно, — неловко потупил взгляд метаморф, — но я учился. Пока глаза не начинали слезиться. Я разбирал и самые старые записи о полётах… Всерьёз собирался отправляться в космос, когда меня обнаружил агент из правительства и пообещал поселить на Марсе, когда вся эта заворушка закончится!
«Не закончилась», — мрачно заметил я.
И только после этого обратил внимание, что Андрей резко сменил облик прямо-таки перед Викой. Она маг, бесспорно, но… не хотелось бы, чтобы первое знакомство с магией ассоциировалось у девушки именно с чужими неприятностями. Нет. Пусть наслаждается недолгой свободой, пока может.