— Спектра, — девушка взяла в руки колоду. — Что заставило тебя стать правительственным агентом?
Она спросила вне игры. Я мог и не ответить, мог подняться и уйти, если бы захотел, но почему-то остался, вздохнул и откровенно ответил:
— Не помню. Большинство моих воспоминаний заблокированы вместе с магической энергией.
Повисла неловкая тишина. Я не говорил об этом никому, а теперь внезапно поделился с едва знакомой девушкой, словно бы это знание не являлось ни странным, ни позорным. Что ж… Вика поднялась, вздохнула и прошептала:
— Я приготовлю чай.
Глава 9. Завеса прошлого
Незаметно пролетел день. Часы бодрствования медленно сходили на ней, обещая забытьё в постели и сладкие мечты о невозможном будущем после.
Мы разошлись по комнатам рано, и вечер каждый проводил в одиночестве — так, как именно ему хотелось. А с наступлением ночи, чуть щекочущей ноздри запахом будущих свершений, наша поредевшая компания из трёх человек единогласно отправилась спать, даже не сговариваясь. Я в один момент просто почувствовал, что Андрей и Вика тоже ложатся, и невольно улыбнулся. Ритмы наших жизней уже начали влиять друг на друга, и вскоре уже не выйдет просыпаться, когда захочется: это время будет определяться общими потребностями и ещё несколькими правилами…
Покрутившись на простыни и изрядно измяв её, я сел. На часах должно было быть около двенадцати, если не больше, но сон до сих пор не шёл ко мне. Казалось бы, прохладная комната, насыщенный день, усталость после всех злоключений поезда — и я всё равно не мог провалиться в сон. Кровать казалась узкой, одеяло — лишним, тело мешало расслабиться, а голова перебирала варианты нелицеприятного будущего один за другим. Я тихо вздохнул и подошёл к окну. Вика и метаморф давно уже спали — я ощущал это по ритмам их спокойного дыхания — и только я бродил по комнате, нарезая круги от безысходности. Иррациональный страх, появившийся у меня после объявления новой миссии, не желал исчезать.
Мне придётся снять все уровни защиты. Быть может, я легко удержу эту силу в своих ладонях и всё пройдёт хорошо, но… зачем я тогда сам заковал себя в цепи? Идея оказаться безо всяких ограничителей за пределами Коу пугала меня. Я не знал, готовит из меня Мирон Петрович бомбу замедленного действия или ценного союзника, так необходимого в сражениях против Итория. А он мог подготовиться к каждому варианту. В конце концов, это не он выезжает на секретное задание, готовясь в любую секунду расстаться с жизнью «во имя страны»!
Я остановился у окна. Отдёрнул тёмную штору, взглянул на чертовски — просто болезненно — яркую луну; чуть более резко, нежели хотелось бы, дёрнул ручку и взобрался на подоконник. Ощущая себя шальной кошкой, сбежавшей от внимательного хозяина-надзирателя, я смотрел вниз, на улицу. Пустота её встречала меня отстранённым холодом. И, быть может, я решился бы даже сигануть вниз, если бы не знал, как обычно заканчивают кошки, которые слишком сильно жаждут свободы… и птицы тоже. Им обрывают крылья уличные коты, свободолюбивые бойцы, никому ничем не обязанные. Всё происходящее… Я потерялся внутри самого себя, не в силах разобрать, чего именно желаю в данный момент. Отсюда и страх. Чернота украла все мои порывы и вынудила думать лишь об одном: о противном, липком страхе перед будущим снятием всех ограничителей.
И почему я вдруг решил, что обязательно будет плохо?
Шумно выдохнув, я резко оттолкнулся ногами в носках от белого подоконника и взмыл вверх, никем не сдерживаемый: второй уровень, открытый для меня ещё в поезде, дарил значительную свободу действий. Например, я мог летать по небу в одном исподнем, словно призрак.
Хотелось кричать. Выдохнуть во всю грудь, что ни у кого нет и не было надо мной власти, что я от рождения чертовски свободен и что каждая клетка моего тела всегда принадлежала и даже сейчас принадлежит мне. Я не раскрыл рта, но нёсся вверх, к самым облакам. За мгновение моё тело беспрепятственно прошло сквозь едва ощутимый туман дрожащих паров, а затем я вновь нырнул вниз, паря на небольшом расстоянии от крыш домов, чтобы наблюдать за их беспечными жителями отсюда.
— Ну и что ты творишь, Фантом? — чуть растягивая слова, Феликс заговорил со мной сквозь наушник. Конечно, откуда в небе секретарь президента… — Немедленно возвращайся на базу.
— Зачем? — я чуть замедлил падение, наблюдая за сонным городом.
Я мог представлять, как мой наблюдатель сидит на полу в своей комнатке у компьютера, перебирает клавиши, покусывая большой палец, но с трудом вписывался в этот облик серьёзного человека настоящий внешний вид секретаря президента, а уж тем более — его состояние в данный момент. Можно было списать всё на то, что на дворе стояла ночь и юноша мог где-то выпить, но чтобы человек на службе… Феликс — которого я знал — не позволял себе слишком отклоняться от общепринятых правил.