Оно родилось совершенно спонтанно и нежданно-негаданно захватило бразды правления на несколько веков, изгнав почти всесильную девушку-управительницу, названную в то время Вселенной. Она спряталась в одном из миров и затаилась, накапливая силы.
Не прошло и года, как девушка смогла вернуться в строй и изгнать зло, разделив его на крохотные частицы и отправив в каждый из миров, чтобы минимизировать общий урон… А в битве, когда всё уже было решено, на мгновение Вселенная пожалела о содеянном, и единственная слеза скатилась вниз, упав на территории Итория, образовав первый во всех существующих реальностях источник магии.
— Выходит, они назвали Вселенную Истиной, переврали историю и создали культ, — я задумчиво кивнул, пережёвывая всё сказанное. Казалось, я уже слышал всё это много лет назад, только забыл, оставив внутри исключительно чувства, а не чёткие воспоминания. — Они наши противники?
— Вроде того. Именно Культ принял решение скрыть существование магии и использовать нас во имя сражений; они начали войну, они создали тварей, которые пожирают нас… И ты то ли решил сражаться с ними с помощью правительства Коу, то ли переждать, пока утихнет основное волнение.
Я кивнул. И правда, в свете всего, что я узнал теперь, отходить от дел казалось решением совершенно глупым и даже безрассудным, в некоторой степени… Зачем? Чёрт, я задавал себе этот вопрос в течение нескольких лет, так разве теперь за секунду смогу найти верный ответ?.. Вряд ли. Всё это время я продолжал сражаться во имя того, что считал правильным, — этого я не отрицаю. Но оправдать свой поступок никак не могу, сколько ни стараюсь! Слишком это расходится с моим пониманием существующего мира.
— Мне уже пора идти, Мари.
— Знаю, знаю, — она махнула рукой, отворачиваясь. — Мы ещё увидимся. Будем искать Культ с двух сторон, но как только его найдёт хотя бы кто-то из нас, мы победим. Да ты и сам… знаешь.
— До встречи, — не сдержавшись, я улыбнулся, ощущая, как падаю вниз, вниз и вниз…
А затем резко приземлился ровно в то же место, где и засыпал.
Солнце давно поднялось из-за горизонта, и осколки стекла, выбитого мной накануне, уже исчезли; рука немного саднила, но терпимо: магию в таких вопросах применять не стоит, особенно если ты специализируешься скорее на атаке, нежели на защите. Я приподнялся на локтях, осматривая территорию. Комната не пустовала: за столом работал Феликс, перебирая какие-то записи… стоило мне задержать на нём взгляд чуть дольше, нежели положено, как он обернулся, встречаясь со мной глазами.
На удивление, молча. После всего, что случилось между нами, можно было бы многое сказать, некоторые — особенно чувствительные — признались бы в чувствах, ползая на коленях… Феликс к этой категории, кажется, не относился.
— Тебе на поезд через полчаса, — секретарь поспешно отвёл взгляд, словно бы скрывая нечто.
Плевать.
— Успею.
От вчерашнего дружелюбия не осталось и следа. Вернее, его утопили под ежедневными мелкими проблемами, незначительными сами по себе, но при этом невозможными, когда их собирается чертовски много… Я сел. Феликс тихо шелестел бумагами, очевидно, наслаждаясь прохладой комнаты, доступной далеко не каждому рядовому жителю. Окно находилось прямо передо мной. Я дёрнул ручку и распахнул «дверь в иной мир», одновременно позволяя горячему воздуху оказаться в помещении.
— Ещё увидимся, — бросил я максимально холодно, а затем рванул вперёд, сквозь открытое окно, и взмыл вверх, в самое небо, где меня не мог достать ни демонстративный холод, ни общественное непонимание, ни чувство вины из-за потери множества воспоминаний… — К чёрту всё, — прошептал я, не решаясь кричать утром, когда город ещё спит, погружённый в сладкую дрёму выходного дня.
Меня встречали молча. Не так просто было отойти от вчерашних откровений и вернуться на привычный, дружеский уровень общения… Вика долго копалась в комнате. Я знал, что её вещи давно уже собраны, но девушка продолжала ходить по помещению, о чём-то размышляя. Быть может, о магии или о своём отце. Мы же с метаморфом стояли у выхода, переминаясь с ноги на ногу добрых пятнадцать минут, когда наша «аристократка» наконец покинула пределы своих покоев, открыто демонстрируя, что объяснять никому ничего не станет.
Андрей ещё попытался задать тот самый вопрос, но ответом ему служила исключительно тишина. Виктория вела собственную игру, и даже если она в чём-то ошиблась, разрабатывая стратегию, в этот раз дочь генерала более не почувствует себя зависимой от меня или правительства.
Затем были пустые утренние улицы, не так давно переполненные ниитами, но теперь совершенно безопасные; запах ненатуральной кожи в салоне транспорта, чувство усталости, недосыпа и особенного, исключительно утреннего недомогания; вокзал, попрошайки, тяжёлый чемодан Вики (Андрей с удовольствием взял бы его, но у него самого вещей на проверку оказалось не меньше), прохлада и сквозняки зала ожидания, а после (наконец) чёртов поезд, ожидаемо опоздавший едва ли не на сорок минут.