Медленно опускаясь вниз, я снова думал о том, как сниму третий и последний ограничитель и открою для себя все остальные воспоминания. Дело даже не в том, насколько велика должна быть моя истинная сила: я до чёртиков боялся вспомнить нечто априори «неправильное» по моим принципам. В конце концов, нарушать приказы — это одно, а убивать людей… Если я сражался и уничтожал гражданских, вряд ли затем снова смогу по-настоящему служить правительству, как сейчас. Ведь тогда выйдет, что я просто сбежал от всех этих чувств и боли. Бросил тех, кого собственными руками уничтожил.
— Кто Вы такой? — ко мне едва ли не впервые обращался светловолосый. — Мутант? Над Вами ставили опыты учёные?
Я улыбнулся.
— Просто маг, — отряхнув одежду, я двинулся в вагон: — Идём, скоро дождь пойдёт. Не хочу промокнуть.
И правда, стоило нам устроиться на двух нижних полках в вагоне, как грянул ливень. Он уносил прочь следы недавней непогоды, играючи стирал отпечаток поражения и победы одновременно, чтобы вскоре никто не вспомнил, что здесь хоть что-то происходило. Власти, бесспорно, опубликуют отчёт в газетах, но без указания места и времени — так удобнее поправлять восприятие, если придётся… Никто не позволяет людям знать правду. Они не догадываются о существовании магов, а всё остальное — крохотные опасные существа, артефакты, магические войны — всё это остаётся за стеной барьера, воздвигнутого отрядами тех же свободных волшебников.
Никто не знал, добровольно маги явили себя правительству или нет. Быть может, все страны в мире с самого начала были основаны именно магами, а затем находчивые ребята исправили воспоминания окружающих, превратив три дня в годы кровопролития и временных перемирий.
— Простите, — ко мне в очередной раз обращалась именно девушка. — Вы теперь будете нами командовать до самого конца?
«До самого конца», — фраза резала уши, но что я мог поделать. Новичков с первого дня готовили умирать, и мне, вероятно, тоже говорили нечто подобное, когда мне было лет семь и я учился вместе с магами-подростками. Не помню.
В мире существует столько вещей, которые я вспомню, стоит снять последний барьер… И пусть я боялся этого, всё же страстно желал попробовать, окунуться в омут своего настоящего сознания, своих бессмысленных детских воспоминаний и всего того, чего оказался добровольно лишён несколько лет назад. На руках остались исключительно кратковременные обрывки памяти, достигаемые мною на втором уровне силы. Как будет с последним — я не мог знать.
Я вспомнил, что маги до сих пор ждут ответа от своего непутёвого учителя.
— Скорее всего, нам дальше не по пути. Я собираюсь пересечь границу и некоторое время пробыть на территории Итория, — искоса наблюдая за реакцией, я коснулся последних ограничителей: кольца и амулета. Каждый раз при инструктаже специально для меня повторяли: последний уровень срывать только в крайнем случае, если иного выхода уже попросту не осталось. И что теперь? Президент решает поиграть с этой силой, как ему вздумается, стоит появиться угрозе…
— Ты сказал, что покажешь нам, как нужно использовать защитные заклинания, — напомнил тёмноволосый.
— Вы отлично знаете теорию, это я видел, — не стал отмахиваться я. — Но с построением у вас беда: пытаясь прикрыть друг друга вместо своевременного нападения вы только сбиваете строй и создаёте бреши для атаки. Вспомним моё появление. В тот момент агент двести пятьдесят шесть находилась буквально рядом со мной, потому не успела бы вас прикрыть. Будь я настроен серьёзно, она умерла бы первой, так как вы не атаковали, а зачем-то попытались использовать защиту.
— Я не понимаю, почему это неверный ход. В книге сказано поступать именно так, — маг света перелистнул страницу учебника.
— Эта книга пережила пять поколений учеников. Да, против монстра ваша защита сработала бы, но только в случае, если бы её использовал кто-то один. Но для сражения с человеком… маг напротив может оказаться сильнее вас в сотню раз, и уничтожить стену, установленную непрофессионалом, сможет за мгновения. А вот от сильной атаки придётся уклониться либо блокировать её, что позволит группе встать в строй.
Тёмноволосый кивнул. Я как-то не удосужился познакомиться со своими подопечными по-настоящему и теперь даже не знал, как к ним следует обращаться! Значительный промах.
— Мы так и будем проигрывать? — тихо уточнила командир. — Более сильным, более ловким, более смелым…