— Ты отрезан, — поправил я, глядя вверх, на клочки голубого неба, проглядывающего сквозь плотную тёмно-зелёную листву. — Маги прекрасно знают, что происходит в мире, и безо всякого радио.
Метаморф перевернул мясо на сковороде. Судя по его мрачному выражению лица, Андрей шутку не оценил от слова «вообще». Бывает. Я перевернулся на живот, наскоро собирая длинные волосы в хвост. Они часто являлись причиной насмешек и неприятных колкостей. Но когда слышишь одну и ту же шутку сотни раз, она приедается. С насмешками тоже самое.
— Андре-е-ей, — протянул я, поглядывая на юношу. — Тебя что-то беспокоит?
— А тебя совершенно не волнует, что люди умирают на передовой, — прошипел он. — Не так ли? Спектра Фантом, защитник человечества… на проверку ты оказался обычным человеком.
И Андрей чуть раздражённо продолжил переворачивать бекон. У меня самого нервы натянулись, будто тетива, но где уж признаться в этом? Ожидание выматывало больше самого ожесточённого сражения, наблюдения за врагом и даже обычной слежки. Ждать было невыносимо. Не зная, чем себя занять, мы с Андреем то ссорились, то возвращались к холодному миру. По природе мы являлись не то чтобы противоположностями… мы просто никак друг к другу не относились. Как планеты, чьи орбиты никогда не должны были соприкоснуться, мы дрейфовали каждый на своём участке космоса, наслаждаясь свободой личного пространства. А теперь, вынужденные сотрудничать, мы неловко сталкивались в повседневных мелочах.
Я валялся в гамаке до захода солнца. Где-то в середине дня метаморф неловко поставил на подоконник обед, который я успешно поглотил, и в следующий раз мы столкнулись во дворе, когда ночь медленно входила в свои права.
— Прости, — юноша неловко потупил взгляд, не решаясь лично выражать всё то, что вывалил при разговоре через окно. — Я уже не могу. Здесь слишком тихо, слишком спокойно… я не могу. Просто не могу, — Андрей плюхнулся на порог, тяжело вздыхая. — Как ты это терпишь?
— Меня однажды отстранили на год, — я по привычке потянулся за сигаретой, но пачки на месте не оказалось.
— Как ты выжил? — метаморф улыбнулся, будто бы проникнувшись уважением к моему положению.
Сумерки наступали на прибрежные джунгли. Вверх поднимались неприятные стайки комаров, где-то в траве напевали свои ритмичные мотивы кузнечики, танцевали у верхушек деревьев светлячки… Море шумело совсем рядом, и тем не менее вдалеке. Мы были совсем одни. Тишина ночи, поглощая нас, облизывалась, наслаждаясь происходящим. Не так ведь часто ей доставались одинокие путники!
— Я был не один, — воспоминания нахлынули тёплой волной. — Вероятно, у каждого когда-то попадался напарник, с которым хотелось провести остаток жизни, не так ли? Она стала одной из таких. Знаешь, совершенно обычная девчонка с одной большой круглой серёжкой в ухе, невероятно наглая, собранная и очень симпатичная. Я тонул в ней. И этот год показался мне буквально ничем, ведь она, являясь моим конвоиром, стала моей наибольшей радостью.
Я бы хотел, чтобы сигаретный дым поднимался вверх, в небо, кружил, танцуя со мной свои причудливые танцы… Так было бы привычнее.
— У меня никогда не было человека, с которым я хотел бы остаться рядом, — тихо ответил Андрей. — Говорят, метаморфам проще: измени облик по вкусу любимого — и доверие твоё. Как бы не так. Из-за этой особенности нам не верят, нам много что запрещают. По сути, облик — дело привычки, и тем не менее люди с таким трепетом относятся к своему «привычному» внешнему виду, что мне порой кажется: я совершенно не понимаю вас. Вот ты, например… эти длинные волосы.
Недовольно прищурившись, я посмотрел на метаморфа и тут же вынудил себя расслабиться.
— Ты прав, — тяжело выдохнул я. — Чертовски прав.
— Порой мне кажется, что с тобой я мог бы остаться, Фантом, — Андрей усмехнулся, откидываясь назад и глядя в небо. — Я тебя совершенно не понимаю, и тем не менее с тобой всегда так просто! Я не знаю созвездий. А ты, спорим, знаешь их все?
— Знаю, — буркнул я. — Для магии требуется.
— Вот я об этом говорю. Сферы наших влияний, Спектра, чертовски разные, но мы дополняем друг друга в своих знаниях как нельзя лучше. Ты знаешь то, чего не знаю я, а я умею то, что недоступно тебе. Мы стали бы наиболее эффективной парой, работай мы сообща.
Ночь поглотила остатки разговора. Время, казалось, внезапно ускорилось, и за несколько десятков минут мы прожили больше двух часов. Стало откровенно темно и пора было бы возвращаться в дом, не говоря уже о том, что Андрея, не защищённого дополнительными заклятиями, уже с ног до головы искусали назойливые морские комары…