Ночь медленно растягивалась по крышам строений замка. Нам предстояло ещё столько разузнать…
Глава 16. Признания и обвинения
За всю долгую ночь Алисия ни разу не спросила, любил ли я её. Быть может, данное являлось чем-то сродни аксиомы для неё, а может, не требовалось говорить, чтобы королева поняла, какие именно чувства я испытывал по отношению к «временной партнёрше по танцам». Моя жизнь в тот период называлась скорее существованием, а потому… нельзя было говорить о чём-то наверняка. И если уж я за что-то благодарен этой девушке, так это за отсутствие вопросов относительно того, что я чувствовал. Я и сейчас тонул в себе, не разбираясь, чего желаю или почему поступаю так или иначе — не оставалось времени. В моей жизни отчего-то постоянно так: если не сделать ход сейчас, сию минуту, то после возможности не будет! И когда размышлять? Принимать решение требуется мгновенно, а каждое промедление стоит нескольких чужих жизней.
Жестокая реальность, в которой будто бы лишь я могу принимать решения, а все остальные исключительно играют роли второго плана, не слишком стараясь выйти наперёд. Пообщаться со мной… А я не пытался вынудить окружающих быть ко мне ближе; в конце концов, решение относительно этого каждый принимал самостоятельно.
— Пойдём уже? — Алисия кусала губу. Её идеальный наряд за часы сидения на крыше превратился в измятое нечто, лишь отдалённо напоминающее былое симпатичное платьице… — Скоро светлеть начнёт.
Я и сам перевёл глаза на небо. Тучи, сходящиеся вместе где-то на горизонте, и правда окрасились в малиновый, предвещая появление солнца… Ещё несколько минут — и оно развеет, разорвёт на клочки полумрак, а затем более не будет ночи как таковой: наступит день.
— Хорошо, — я встал и потянулся. Мышцы слегка затёрпли от столь «активного» времяпрепровождения… — В замок?
Королева ответила не сразу. Быть может, её переполняли чувства, а может, ей хотелось оказаться хотя бы где-нибудь, только не на своём «рабочем месте», где вновь придётся играть определённую роль, представляя себя кем-то, кем Алисия на самом деле не являлась. Жестоким диктатором, ужасной сестрой — я знал не так много, и всё равно мог с уверенностью сказать, что жизнь у девушки была далеко не сахар… Когда это королевы без короля могли наслаждаться жизнью?
Девушка перевела глаза на меня. Она будто бы только-только проснулась и осознала происходящее: столько часов сидеть на холодной черепице, старательно рассказывая когда-то любимому человеку о его собственном прошлом, ведь он забыл обо всём, что вас связывало. Не так-то просто принимать реальность.
— Может… — блеск глаз Алисии стал словно бы болезненным. — Может, ты побудешь со мной? В последний раз. Словно бы мы всё ещё любим друг друга, и как будто ничего ужасного ещё не произошло. Ты способен на подобное?
Я с сожалением окинул образ королевы взглядом. Дело было не в том, как она выглядела сейчас, — плевать я хотел на то, насколько выглажена рубашка у человека напротив, — я просто чувствовал, что на самом деле нам это не нужно. Эти ошибочные чувства обязаны были остаться в прошлом; их необходимо было схоронить далеко и надёжно, чтобы никто из нас не вернулся и не выкопал их, дабы холить и лелеять, словно мечту. Я болел зависимостями, Алисия искала кого-то для удовлетворения своих мечтаний, и мы встретились крайне удачно, настолько, что многие назвали бы подобное судьбой, существующей исключительно для нас двоих.
— Нет, — я заставил себя расцепить инстинктивно сжавшиеся кулаки и шумно выдохнуть, полностью расслабляя не слишком-то послушное тело. Все те доводы, что до того легко возникали в памяти, будто бы растворились под давлением внимательного взгляда, и на языке вертелось лишь «нам это не нужно», которое ничего, в общем-то, не объясняло. — Правда. Не стоит сейчас…
— Да пошёл ты к чёрту, — Алисия замахнулась туфлей и, недолго раздумывая, бросила.
Промахнулась. Я не стал даже уклоняться: с первого же мгновения ощутил, что бросок будет неудачным, стоило предмету взвиться в воздух. Что означало всё это? Чувства. Остатки того, что существовало лишь в памяти королевы, а значит, по сути, являлось ничем конкретно для меня в это самое мгновение.
— Мы возвращаемся? — тихо спросил я, как бы невзначай бросая короткий взгляд вниз, туда, куда так «удачно» полетела обувь. Бесспорно, я мог легко достать вещицу, вот только не хотел абсолютно.