— Не было никаких отношений, Сетон, — я смотрел на юношу. Он не знал, просто не мог знать, какие чувства когда-то теплились в моей душе относительно Вики: я ведь даже хотел чего-то большего, нежели просто встреч и разговоров! И не знал, как Вика и Андрей оставили меня в одиночку справляться с трудностями магического мира…
Маг хмыкнул. Будто бы ни на секунду не поверил в последнюю краткую фразу, не содержащую ни извинений, ни обвинений, исключительно слова в чистом их виде, незамутнённые бесполезными чувствами и не утруждающие себя какими-либо чувствами.
— Почему тогда она молчит?
Я пожал плечами. Виктория ни разу не просила меня скрывать правду, играть на её стороне или демонстрировать искренние чувства к её скромной персоне ради того, чтобы они с Андреем смогли остаться вместе. Мы и не разговаривали толком… То, что происходило в поезде и в номере, не могло называться просто совместным времяпровождением: пребывая будто в безумии, никто ничего и не думал просить, ведь мы жили именно тогда, конкретно в тот момент, и не было места потому ни для сожалений, ни для обещаний или клятв. Голые чувства. Дрожь в руках, невозможность размышлять здраво — каждый из нас думал исключительно о своём, одновременно утопая в других. Так откуда у меня ощущение, будто я чем-то обязан ей? Будто Андрей и Вика не смогут быть вместе, если я сейчас не предам все свои принципы и не спрыгну в бездну?
Сетон говорил, не обязательно жертвовать собой. Мир не изменится. А что, если конкретно в это мгновение судьба вселенной зависит от моего чёртового решения?! Да он сам поступил бы также!
— Мы так ни к чему не придём, — я чуть сильнее сжал рукой подлокотник кресла, не отводя взгляда от Сетона.
— Предлагаешь битву? — маг провёл пальцами по своей флейте, мягко улыбнулся и вздохнул: — При нашей первой встрече я ещё мог согласиться, но сейчас я отлично знаю, какой силой ты на самом деле обладаешь. Мне не победить. По сути, ты можешь атаковать в любой момент, если пожелаешь, — он выдержал паузу, будто примеряя фразу, играя ею на языке. — Так что я могу противопоставить тебе?
Хитро.
Я перевёл взгляд на слегка потерянную Вику, тихо пробормотал несколько не слишком цензурных фраз относительно её не вовремя закрытого рта, поднялся и повторил:
— Между мной и твоей невестой ничего не было. Бесспорно, ты можешь думать всё, что тебе только пожелается, Сетон, но как и ты не будешь сражаться со мной, ибо не видишь в этом смысла, так и я не стану препираться дальше: мои слова всё-таки чего-то стоят, ты так не думаешь?
Маг кивнул, медленно отступая. Ещё несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга, остужая головы, дабы в то же мгновение не ринуться в бой, разнося в пух и прах невинный город.
И когда пыл немного поулёгся, я поднялся и замер напротив Вики.
— Действительно ничего не хочешь сказать?
Ещё немного — и девушка окончательно запутается в этом странном мире магии, где нет хорошего, а потому нет и плохого. Здесь не оценивали поступки. Но именно поэтому нельзя было падать вниз, в бездну серого, ведь никогда не будет героя, способного протянуть тебе руку помощи и насильно вытащить из неё. Я знал это. Та часть жизни, которую я помнил, регулярно напоминала мне, насколько тонка грань и как просто ринуться вниз, позабыв обо всякой человечности.
— Позже, — она опустила взгляд, избегая и меня, и Сетона. Казалось, даже Андрей теперь утратил в глазах девушки былой интерес: чувства её метались от одного к другого, мысли никак не собирались в предложения, а потому легко путались, превращаясь в невообразимую кашу… — Мы поговорим позже, Сетон, — девушка решительно заглянула в чужие глаза, и я оценил этот жест самопожертвования. Всё-таки в её случае далеко не всё потеряно!
Напряжение наконец действительно сходило на нет. Флейтист плюхнулся на диван, я устроился на кровати рядом с Андреем, Виктория исчезла в ванной — мы достигли определённого баланса, пусть и достаточно хрупкого.
— Пойдём, выпьем? — метаморф улыбнулся, разминая кисти рук.
И правда. Мне хотелось перевести дыхание и позволить себе осознать, что всё-таки удалось на некоторое время избежать пристального надзора королевы и побыть просто Фантомом, в роли которого я и существовал до того, как Алисия милостиво окрестила меня своим парнем, мужем и рабом одновременно, а далее всё пошло как по накатанной. Даже делать ничего не требовалось.
Мои злоключения в замке желали вырваться наружу и стать чем-то большим, нежели только моим воспоминанием, а потому я и не сомневался даже: