— Он должен быть сумасшедшим.
— Или хитрецом. Я склоняюсь ко второму. Предположим, Кэрол пошла к этому отцу, выложила ему плохие новости и сказала, что не собирается делать аборт, что будет рожать. Может, она шантажировала его, чтобы заставить жениться на себе. Но, предположим, он не мог жениться на ней, потому что уже был женат. Или, может, он был белым. Скажем, хорошо известный доктор с оригинальной практикой. Если это выплывет наружу, то погубит его. За каким чертом люди пойдут к доктору, сделавшему пузо своей цветной секретарше и обязанному жениться на ней?
— Стивенс — врач, — сказал Анжели. — Есть дюжина способов, которыми он мог убить ее, не вызывая подозрений.
— Может, и так, — сказал Мак-Гриви. — А может, и нет. Если бы возникло подозрение на него, то ему тяжело было бы выпутаться. Он покупает яд — кто-то ставит это на учет. Покупает веревку или нож — и их можно проследить. Но посмотри на этот хитрый спектакль: безо всякой причины какой-то маньяк убивает секретаршу, а ее шеф требует, чтобы полиция нашла убийцу.
— Это звучит довольно хлипко для обвинения.
— Я не кончил. Возьмем его пациента, Джона Хенсона. Еще одно бессмысленное убийство неизвестным маньяком. Я тебе кое-что скажу, Анжели. Я не верю в совпадения. А два одинаковых случая за день заставляют меня нервничать. Поэтому я спросил себя, какая связь может быть между смертью Джона Хенсона и Кэрол Робертс, и это совсем не показалось мне совпадением. Предположим, Кэрол вошла в кабинет и сообщила доктору новость, что он станет папашей. Они здорово поцапались, и она попыталась его шантажировать. Сказала, что ему придется жениться на ней, дать ей денег, — что угодно. Джон Хенсон ждал в приемной и слушал. Может, Стивенс и не был уверен, что он что-то слышал, пока не уложил его на кушетку. Хенсон мог угрожать ему разоблачением. Или пытался заставить его спать с ним.
— Слишком много догадок.
— Но все складывается. Когда Хенсон ушел, доктор выскользнул за ним следом и разделался, чтобы тот не болтал. Затем ему надо было избавиться от Кэрол. Он сделал это так, как сделал бы маньяк, потом забежал к миссис Хенсон и проехался в Коннектикут. Теперь его проблемы разрешены. Он сидит крепко, а у полиции шея в мыле от беготни за неизвестным придурком.
— Не могу согласиться, — сказал Анжели. — Вы стараетесь выстроить уголовное дело без малейшей конкретной зацепки.
— Что ты называешь конкретной зацепкой? — спросил Мак-Гриви. — У нас два трупа! Один из них — беременная леди, работавшая у Стивенса. Другой — его пациент, убитый за квартал от офиса. Он ходил к нему лечиться от гомосексуализма. Когда я попросил дать послушать записи, он не позволил. Почему? Кого защищает доктор Стивенс? Я спросил его, мог ли кто-нибудь вломиться в офис в поисках чего-то. Может, тогда мы смогли бы состряпать версию о том, что их поймала Кэрол и они замучили ее, пытаясь выяснить, где это таинственное что-то. Но что именно? У него нет ничего таинственного. Его записи не стоят и чертова медяка. Наркотиков в офисе нет. Итак, мы ищем какого-то проклятого маньяка. Правильно? Однако я этого не принимаю. Думаю, мы ищем самого Джада Стивенса.
— Думаю, вы хотите пришить ему дело, — спокойно сказал Анжели.
Лицо Мак-Гриви вспыхнуло от гнева.
— Потому что он чертовски виновен.
— Вы собираетесь арестовать его?
— Я собираюсь дать ему кусок веревки, — сказал Мак-Гриви. — А повесится он сам. Я буду рыться во всех доступных мелочах. Когда я прихвачу его, он не сможет открутиться.
Мак-Гриви повернулся и вышел.
Анжели задумчиво посмотрел ему вслед. Если он ничего не предпримет, есть шанс, что Мак-Гриви попытается придавить доктора Стивенса. Он не мог допустить, чтобы это случилось. В уме он сделал себе заметку — утром поговорить с капитаном Бертелли.
Глава четвертая
Утренние газеты на первых полосах поместили сенсационное сообщение об убийстве Кэрол Робертс. У Джада было искушение позвонить всем пациентам и отменить назначенные на сегодня визиты. Он так и не ложился спать и чувствовал себя, как будто в глаза ему насыпали песку. Изучив список пациентов, он пришел к выводу, что двое из них придут в отчаяние, если он отменит сеансы, трое будут шокированы, остальные воспримут это спокойно. Он решил, что лучше сохранить обычный распорядок частично для пациентов, частично для него самого — в качестве терапии, помогающей отвлечься от того, что произошло.
Джад прибыл в офис рано, но коридор уже заполняли репортеры газет и телевидения, фотографы. Он отказался впустить их или сделать заявление и в конце концов избавился от них. Открывая дверь в кабинет, он медлил, чувствуя внутреннюю дрожь. Окровавленный ковер вынесли, а все остальное было разложено по местам. Кабинет выглядел как всегда, но сюда уже не войдет улыбающаяся, полная жизни Кэрол.